Дженнифер Смит - Билет на удачу

Между полным забвением и оставлением прошлого позади есть промежуток, который не так-то легко найти. Мы все еще ищем его – дядя Джейк и я. И в этом нет ничего плохого.

– Он бы страшно разозлился на меня. Если он что и любил, так это поговорить. – На губах дяди блуждает тихая улыбка, взгляд устремлен вдаль. – Боже, язык у него был подвешен что надо.

Я смеюсь. Внутри будто начинает развязываться туго затянутый узел.

– Однажды он ушел в магазин, – вспоминаю я, – и пропал на четыре часа. И вернулся не один, а в компании туристов, которых встретил у магазина. В итоге они остались у нас на ужин.

– Это еще что! – ухмыляется дядя Джейк. – Мы как-то устроили на заднем дворе палаточный лагерь, и наши соседи вызвали из-за шума полицию. И что же? Твой отец, разумеется, заболтал полицейских! Тогда соседи сами пришли посмотреть, что у нас там происходит.

– И?

– И остались поесть с нами жареного зефира.

– Очень на него похоже, – качаю я головой.

– Эта болтливость, бывало, в нем раздражала, – замечает дядя Джейк. – Но все обожали его за красноречие. Особенно – твоя мама.

Мы некоторое время молчим, погрузившись в разные воспоминания. И в сумраке кухни я пораженно осознаю, насколько изменились мои чувства. Боль словно притупилась, поутихла. Может, так на меня действуют сумерки или щенок на коленях. Может, это затишье временное, а может, и нет. Может, подобные разговоры смягчают болезненную тему, сглаживают ее резкие углы, притупляют острые как лезвие края.

Может, именно так время волшебным образом лечит. А может, никакого волшебства в этом вовсе и нет. Может, завтра все будет по-старому.

Вот так: пуф!

Но не сейчас. Пока еще нет.

– Эй, – зову я, и Везунчик поднимает голову. – Я знаю, что тебе очень тяжело об этом говорить…

– Да, – соглашается дядя Джейк, прежде чем я успеваю закончить.

– И мне тоже такие разговоры даются нелегко…

– Да, – повторяет он.

– И если честно, я даже не знаю, хочу ли этого…

– Да.

– Но мне могут помочь разговоры с тобой о родителях. Поэтому, если ты не против…

– Да, – кивает дядя Джейк. Его веки покраснели, и он выглядит страшно уставшим, но улыбается. – Ты права. Я знаю, что права.

– И может, нам будет не так сложно начинать их, если мы перестанем считать их Разговорами с заглавной буквы «Р»? – продолжаю я, внимательно наблюдая за ним. – Может, будет легче, если мы для начала низведем их до строчной буквы? Во всяком случае, пока.

Дядя Джейк задумывается.

– Это может сработать.

– Но?

Он показывает на стоящую в центре стола пиалу с чипсами:

– Шоколад хоть оставим для разговоров?

– Ну уж его я как-нибудь переживу, – отвечаю я.

Я завтракаю, когда Лео на следующее утро входит в кухню с двумя кремовыми конвертами. На одном курсивом выведено мое имя.

– Вы с Максом уже женитесь? – шучу я, опуская ложку в пиалу с хлопьями. – Как мило с вашей стороны пригласить меня.

Лео слушает меня вполуха. Он только что проводил Макса к его машине, чтобы тот вовремя вернулся в Мичиган на экзамены, – и все еще витает в облаках. Один из конвертов брат запускает по столешнице в моем направлении, но тот соскальзывает на пол, пугая дремлющего у моих ног Везунчика.

– Что это? – Я наклоняюсь за конвертом, поднимаю его и открываю. Бумага внутри дорогая и плотная, с жемчужным отливом.

– Понятия не имею. Кто-то сунул их под дверь.

У Лео воспаленные глаза – то ли от переизбытка кофеина, то ли от недостатка сна, то ли из-за внезапного отъезда Макса после столь же внезапного приезда. Вчера они вернулись домой вечером, спустя несколько часов, со схожими улыбками на лицах и аурой эйфории. Дядя Джейк уставился на них, запаузив фильм, который мы смотрели. Парни чуть не подпрыгивали в дверях гостиной, переполняемые бурлящей энергией.

– Сколько кофе вы выпили? – спросила я, потирая глаза.

– Пять кружек! – ответил Лео.

– Я – семь, – маниакально усмехнулся Макс.

Тетя София выгнула брови:

– И?

– И поговорили, – сказал Лео, глядя на меня так, словно его слова все объясняли. И в какой-то мере так оно и было.

Когда парни направились в кухню за оставленной для них пиццей, я увидела, как Макс потянулся взять Лео за руку. Они замерли, их взгляды встретились, и пальцы соединенных рук переплелись. Парни стояли за дверью, но я со своего места видела, каким взглядом они обменялись – полным такой нескрываемой любви, что у меня вырвался вздох облегчения.

Но сегодняшним утром Макс снова уехал, и хотя он скоро вернется, Лео явно не в настроении смотреть, что там в наших конвертах.