Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

***

Назойливая мелодия прорвала пелену сна, безжалостно вернув девушку в мрачную реальность. Оказывается, страшная сказка еще не закончилась…

Схватив спросонья сотовый и не глядя на имя звонившего, Ксения смахнула вправо покачивающуюся на экране трубку. Взволнованный женский голос разметал в клочья остатки дремоты, ввергнув в пучину паники:

– Ксения… Ксения… Это Ксения? … Это мама Алены, – торопливо и сбивчиво проговорила женщина. – Скажи, Алена не у тебя? … Ее уже два дня дома нет, – в голосе зазвучали слезы, – и телефон отключен… Ты ничего не знаешь?

У девушки внутри все оборвалось. А ведь, действительно, вчера подруги в школе не было! А если ее тоже хотели заманить в заброшенное место и поиздеваться?! А если заманили?! А если и того хуже?!

Выронив телефон, Ксения поджала колени, обхватила их руками и заплакала. Сначала тихо, лишь слегка всхлипывая, потом все громче и громче, уже сотрясаясь всем телом от глухих рыданий. В мельчайших подробностях перед глазами всплыл жуткий вчерашний день. Тело отозвалось на воспоминание о чужих прикосновениях болезненной дрожью. В ушах вновь зазвучали выстрелы. В нос ударил удушающий запах сырой после дождя земли. Желудок скрутило, и девушка из последних сил бросилась в туалет.

Выходить было нечему, лишь ядовитая желчь разъедала внутренности, выворачивала нутро наизнанку, оставляя после себя нарывающий след. Казалось, еще чуть-чуть и сама жизнь покинет ее.

Вдруг в плече заломило, и, не успев ничего понять, она оказалась прижатой к чему-то теплому, со знакомым мужским ароматом. Сквозь застилавшие глаза слезы она с трудом разглядела лицо Влада над собой. Это его руки вновь прижимали ее к себе, таща куда-то наверх.

Что есть силы, она забилась в тисках его объятий, отчаянно пытаясь высвободиться, но безрезультатно. Он держал крепко, словно играючи приподнял ее с пола и через несколько секунд опустил на кровать. Сама не понимая, что делает, Ксения забилась под одеяло и, свернувшись клубочком, громко заплакала навзрыд.

Мужчина быстро метнулся в прихожую, чтобы закрыть так и оставшуюся незапертой дверь, скинул с себя куртку, обувь и вернулся в комнату к девушке уже со стаканом воды в руке.

Черт, вовремя он все-таки приехал! С утра заглянув к ней и удостоверившись, что она крепко спит, Демидов уехал на работу, оставив ей на столе записку с просьбой набрать его, как только проснется. Хотя в душе он очень сомневался, что Ксения так и поступит. Потому и сорвался домой при первой же возможности, тем более что начальство не возражало.

Она так и лежала, кутаясь в одеяло, уткнувшись головой в подушку, захлебываясь слезами. Влад присел на корточки у изголовья, провел рукой по волосам, откидывая их с лица девушки и стараясь не замечать, как она пытается отодвинуться от него подальше.

– Ксюша… Ксюш, – позвал негромко, но она лишь еще сильнее зарыдала. – Ксюш, посмотри на меня… Водички хочешь?

В ответ лишь горькие слезы.

– Ксюш, – снова позвал тихо и ласково, близко склонившись к ней, зарываясь лицом в копну растрепавшихся волос. Девушка слегка взвизгнула и, одной рукой отпихнув его от себя, резко села, прижавшись спиной к стене. Обхватив колени руками, уткнулась в них лицом и снова рыдала, рыдала, рыдала.

***

Как обычно в праздничные и предпраздничные дни к вечеру в обезьяннике был неизменный аншлаг. Неблагонадежные элементы разных мастей наводнили стены отдела, добавляя больше работы и так вечно погрязшим в бумагах следакам, дознавателям, операм. Стоял невнятный гул, изредка разрываемый телефонными звонками в дежурке, бесконечным хлопаньем дверей, топотом ног, взрывами смеха.

Воронов кинул взгляд на часы, потянулся, засобирался домой. Работа-работой, но, как говорится, пора и честь знать – про семью забывать не надо. И так засиделся дольше положенного ввиду того, что его начальник оперов ушел в незапланированный «мини-отпуск», да еще и на неопределенное время.

Заперев дверь кабинета, он сдал ключ дежурному, расписался в журнале и, уже уходя, остановился напротив обезьянника. Чуть ли не повиснув на металлических прутьях, выставив на всеобщее обозрение стройную ножку, обтянутую поблескивающим нейлоном, в туфлях на высоких шпильках, на него зазывно смотрела и улыбалась «ночная бабочка». Вьющиеся рыжеватые волосы обрамляли миловидное личико с ярким макияжем, розовый язычок облизывал пухлые губы, то и дело расплывающиеся в игривой улыбке. Заметив внимание явно не «последнего человека» в отделе, она, покачивая бедрами, провела рукой по груди, как бы невзначай расстегнув пуговки на кофточке, задрала повыше и без того короткую юбчонку.