Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

Быстро скидав в пакет вещи для подруги, Ксения отправилась в больницу вместе с ней. Закрывая дверь, найденными в Маринкиной сумке ключами, она слышала, как пожилая женщина-врач, покидая квартиру, негромко вздохнула и пробормотала себе под нос:

– Ох, дурочки малолетние…

Когда все вопросы гинекологов в приемном покое закончились, и ее отпустили, на улице уже начало смеркаться. Не верилось, что этот бесконечно долгий день, с утра не предвещавший никаких потрясений, наконец-то подходит к концу. Она доберется домой и сразу же ляжет спать. Сил ни на что не осталось. Даже мыслей не было, голова была совершенно пустая. А может, это и к лучшему. За всеми переживаниями из-за Маринки она совсем позабыла о своих проблемах. Вернее, об одной, но очень серьезной и неприятной – о Ковылеве.

Погода была под стать настроению, такая же мрачная, пасмурная. В воздухе отчетливо пахло надвигающимся дождем. Прохладный резвый ветерок подхватил волосы девушки, закружил в непонятном танце, швырнул в лицо запутавшиеся пряди. Ксения заправила растрепавшиеся волосы за уши, но они так и норовили попасть в глаза, залезть в рот, забиться в нос.

Встал вопрос, как добираться до дома. Представив, что сначала нужно ехать на автобусе до метро, потом – несколько станций под землей, а затем еще и топать пешком, Ксюша сразу поняла, что сейчас для нее это слишком долго и муторно. Лучше вызвать Влада, а уж если и он не сможет ее забрать, тогда и поедет домой одна. Во-первых, ему может не понравиться, что она, как он уже выразился однажды, отчитывая ее, «шатается по ночи», а во-вторых, и это было главное, она не хотела, вернувшись домой без предупреждения, застать его с кем-либо. Некрасиво получится, если она сорвет ему свидание, ведь предполагалось, что она останется с ночевкой у подруги. С чего она взяла, что опер обязательно притащит кого-то домой, она и сама не знала. Просто подумала, что взрослый и свободный мужчина должен хоть с кем-то встречаться. Не хотелось, чтобы у него появился еще один повод смотреть на нее как на врага.

Немного поколебавшись, Ксения набрала Влада. На заднем фоне слышалась громкая музыка, чьи-то возбужденные голоса перекрикивали друг друга. Похоже, и вправду Демидов решил этот вечер провести с пользой для себя, но на ее просьбу приехать откликнулся без промедления.

– Что случилось? – озабоченно спросил он, шагнув ей навстречу, едва Ксения вышла из ворот больницы. Несмотря на быстро сгущавшиеся сумерки, опер сразу же заметил ее растерянность и усталость. Прочитал по лицу, а возможно, просто почувствовал, все-таки, работа у него была такая – разбираться в людях. – Почему ты здесь?

– Маринке плохо стало, – практически через силу выдавила она. Глаза закрывались, и почему-то очень хотелось спать.

– Что с ней? Что-то серьезное?

Покачав головой, девушка медленно обошла его и направилась к задней двери автомобиля. Ноги налились тяжестью, каждый шаг давался с трудом. Руки стали ватными, и пальцы совсем не слушались. У нее даже не получилось открыть дверцу. Как будто все силы остались там, в больнице, рядом с подругой.

– Аппендицит, – ответила первое, что пришло в голову, совершенно не замечая, что Влад удивленно наблюдает за тем, как она, несколько раз дернув за ручку, бессильно прислонилась спиной к машине и закрыла глаза.

– А с тобой что? – он подошел ближе и с тревогой вгляделся в ее лицо. – Ты такая бледная… Тебе тоже плохо? – с подозрением спросил: – Вы ничего не употребляли?

– Нет, – Ксения опустила голову, стараясь не встречаться с ним взглядом. Нервное напряжение потихоньку отступало, но наружу запросились слезы. – Просто… я… испугалась, – она провела рукой по глазам, ее лицо скривилось, и она еле слышно всхлипнула, – боялась, что она умрет… как Лена, – не выдержав, девушка разразилась беззвучными рыданиями.

Влад изменился в лице. Все настолько плохо с Маринкой или что-то еще? Впервые он видел Ксюшу плачущей, и интуиция подсказывала ему, что дело не только в Марине. Растерянно оглянувшись по сторонам, чувствуя, что от ее слез и ему становится неуютно, он привлек девушку к себе и неловко обнял. Как еще он мог ее успокоить? Она безвольно приникла к нему, уткнулась куда-то в шею и вновь несколько раз содрогнулась, опаляя открывшуюся в вороте футболки кожу теплым дыханием и увлажняя слезами. У него возникло странное ощущение – желание вобрать все ее печали в себя, хоть чуть-чуть облегчить ее душевную боль. Он уже смелее обнял ее, провел рукой по спине, прикоснулся губами к волосам.