Александра Ронис - Добро пожаловать в прошлое! [СИ]

Опер вопросительно уставился на него:

– Ну?! – сердце заныло, кровь загрохотала в ушах. Быстрее! Не тяни! Не зря же речь об этом завел!

Время, как назло, замерло, загустело, а потом резко, неожиданно взорвалось.

– Ты не его сын, Влад, а мой.

Все! Настоящее разлетелось на тысячи осколков, разбилось вдребезги. Осталась невесомая пустота. Гулкая, монотонная. Заполнившая собой все пространство внутри и снаружи. Давящая на мозг, ушные мембраны, ломающая кости без анестезии.

Опер снова сгреб бутылку, лежащую на соседнем сидении, жадно приложился к обжигающему напитку, приводящему в чувство. Несколько глотков алкоголя и вот уже можно жить дальше. Дышать, пусть с надрывом, но дышать. Различать в непроглядной тьме силуэт дороги. Чувствовать под ногами опору. До следующего приступа боли. До следующей искры ярости.

Внезапно разорвавшая темноту вспышка ослепила, вырвав из рук ощущение руля, а из-под колес – ощущение дороги. Показалось, что на несколько секунд завис в невесомости, потеряв ориентир в пространстве. Машинально крутанул руль влево, с опозданием вдавив в пол педаль тормоза. Уши заложило от визга шин по асфальту. Как в замедленной съемке он наблюдал, как рассекая темноту, возмущенно сигналя, на него несется чужой автомобиль.

Влада кинуло вперед, руль больно врезался в живот, ремень безопасности впился в шею. Темно-серая тень, надсадно гудя, ракетой промчалась по правую сторону, и воцарилась тишина. Неужели, пронесло? Влад облегченно выдохнул. Ну, на хрен, завязывать надо с ездой по ночи, еще и «под градусом»!

Осторожно сдав назад, он вернулся на свою полосу, проехал немного вперед и, найдя подходящий пятачок, остановился у обочины. Сердце до сих пор гулко отстукивало в груди, виски разрывала головная боль. Отстегнувшись, Влад откинулся на сиденье и закрыл глаза. Сознание тут же закружилось в причудливом танце. Тело налилось тяжестью, навалилась дремота. И вот уже он не знает, то ли сон это, то ли явь.

– Влад, сынок, давай поговорим, – под монотонный стук капель по стеклу слышит умоляющий голос отца, всегда прежде уверенный, твердый.

– Видеть тебя не хочу! – молодой голос агрессивен и зол.

– Поговори с отцом, – просит и мать.

– Не говори мне о нем! – гневно отрезает Влад.

Сколько раз отец караулил его на улице? Поджидал после тренировок? Месяца два ходил за ним следом в бесплодной надежде вызвать на разговор, пока сын-подросток внаглую не послал отца куда подальше. В следующий раз они случайно встретились в торговом доме, где человек, которого Влад больше не хотел считать отцом, счастливо прогуливался под ручку с новой женой. И девчонка мелкая рядом, со смешными косичками. Ксюха. Пухлощекая, веселая куколка в коротеньком платьице. Ксения. Ксения Дмитриевна Демидова. Теперь он в этом не сомневался. И отца ребенка мать Ксении записала правильно, только фамилию указала свою девичью.

Та встреча вспомнилась во всех деталях: жесты, взгляды, эмоции. Ненависть, полыхнувшая изнутри, чуть не разорвала его тогда на части, как и сейчас рвет на куски отчаяние. Как бы он поступил на месте отца? Зная, что столько лет тебе лгали, смог бы простить измену, предательство? Обман, длившийся полжизни…

К черту все! К черту всех! Главное, они с Ксю не родственники, а на остальное плевать!

***

Когда наконец-то в замке заскрежетали ключи, девушка моментально слетела с кровати и выскочила в прихожую. Не ожидавший ее столь внезапного появления под утро Влад сначала в недоумении замер, а затем, включив свет, обеспокоенно спросил:

– Случилось что-то? Напугал кто?

– Влад, – борясь со слезами в голосе, прошептала Ксения, – ты где был?

– Кто-то приходил? – опер испытующе вгляделся в ее лицо, чувствуя, как жалость сдавливает сердце. А еще нежность, желание коснуться, притянуть к себе и обнять покрепче. Прошлое неважно, важно настоящее и будущее. Их хрупкое настоящее и призрачное будущее.

Ксения помотала головой. При всем желании она не смогла бы внятно объяснить, чем вызваны слезы в пять утра. За то время, пока куталась в одеяло, лежа без сна, успела передумать кучу всего. Уже представила, что Влада арестовали, а ее вызвали на допрос. Прокручивала в голове, беспрестанно повторяя про себя, его слова: где была, что делала. Понимала, что стоит запутаться в малом, и все. Любой грамотный следователь быстро припрет ее к стенке неопровержимыми уликами и отправит в тюрьму. И никто не поможет.

Когда здравый смысл брал вверх, и паника отступала, Ксения заставляла себя верить в обещания Влада. Он сказал, что все под контролем, к ней вопросов не будет никаких, значит, так и есть. Она даже вообще сможет отказаться от дачи показаний, при условии, что выйдет за него замуж. Не такая уж высокая цена за возможность остаться на свободе, избавить себя от мучительных минут в отделе полиции. Боялась, что не выдержит и без того расшатанная психика, сорвется. И если не сойдет с ума от страха и давления, все равно, непоправимый ущерб здоровью нанесет. А ей рожать через полгода.