Марк Леви - Влюбленный призрак

В двери возник Раймон. Посмотрев на сына, он заулыбался.

– Мне тоже не спится – если можно так выразиться. Ничего, выспишься в самолете завтра вечером. Не буду тебя тормошить, скоротаю ночь в гостиной. Постарайся хотя бы немного отдохнуть.

Тома́ не ответил. Раймон ретировался, предупредив его, что жмуриться так крепко вредно для глаз.

Тома́ дождался, пока стихнут все звуки, после чего спрятал ноутбук в дорожную сумку. Его рука наткнулась на деревянную шкатулку, он вынул ее и долго разглядывал. Потом он сходил в ванную за щипчиками для ногтей и снова улегся.

Прочно заперев для верности дверь, он приступил к чтению.

В два часа ночи Тома́ убрал в конверт последнее письмо Камиллы. Возвращая его в шкатулку, он поймал себя на слабой надежде, что еще не все потеряно.

Инспектор Пильгес поставил свой «форд-универсал» на стоянку колумбария и, ежась, зашагал по аллее к административному корпусу.

На пороге его встретил помощник директора. Трудно было сказать, кто из них выглядит хуже.

Ждавший его в кабинете директор имел еще более потрясенный вид.

– Вот и вы, наконец-то! У нас разбито окно и взломан шкаф, – пожаловался он.

– Зрение меня еще не подводит, благодарю. Неплохой шкафчик! Они сами его заперли или вы испортили отпечатки своими лапами, чтобы затруднить мне задачу?

Тон был задан, директору оставалось неуверенно блеять в ответ. Инспектор сделал из услышанного собственные выводы.

– Что за ценности вы здесь хранили? Деньги, облигации Казначейства?

– Только наши досье.

– Полные компромата, полагаю? Иначе никто не надумал бы вломиться в столь веселое местечко.

– У нас похитили не бумаги. Пропала урна.

– Что пропало? – переспросил Пильгес, щурясь.

– Погребальная урна.

– Больше ничего?

– Достаточно и этого.

– Ну, раз вы так считаете… Из золота она была, что ли?

– Из латуни. Сама по себе она ровно ничего не стоит.

– Значит, ценность представляло ее содержимое?

– То есть прах. Само собой.

– Вот оно что… – протянул Пильгес.

– Посерьезнее, пожалуйста. Похищение умершего – это чрезвычайное происшествие.

– Кто же этот умерший?

– В том-то и беда, что мы не имеем об этом ни малейшего представления.

– Вот оно что!

Повисла неловкая пауза.

– Я слыхал про скелеты в шкафу, но ваш случай посерьезнее. Что делал у вас в шкафу мертвец?

– Кто-то постыдным образом подбросил его нам вчера днем. Найдя его, мы сочли своим долгом оказать ему почтительный прием. Не оставлять же его под открытым небом!

– В некотором смысле заблудшая душа… Признаться, ваше занятие оказалось более занятным, чем я думал раньше.

– Ценю ваш сарказм, инспектор. Предстоит необычное расследование, вы к таким не привыкли, тем не менее я буду вас просить сделать все возможное, чтобы найти…

– Вот именно: кого нам искать? – грубо перебил директора Пильгес.

– Дело в том, что… мы этого не знаем, – сконфуженно признался директор.

– Господи, в чем мое прегрешение, почему мне вечно достаются самые дурацкие дела?! – вскричал Пильгес, заставив директора испуганно перекреститься. – Давайте подытожим: кто-то выбрасывает на кладбище урну, что, если подумать, не так уж глупо…

– Не на кладбище, а в колумбарии, – поправил его уязвленным тоном директор.

– Вы ее прячете, а она среди ночи берет и совершает побег, – невозмутимо продолжил инспектор. – Ни разу с таким не сталкивался за все тридцать лет службы, с ума сойти! Вам не приходило в голову, что в урне могло находиться что-нибудь другое помимо пепла? Например, наркотики.

– Невозможно! Мы ее открывали.

– Вы уверены? Вы же не попробова… ну, нет, это было бы уже слишком. Хорошо, не наркотики. Но тогда зачем похищать то, от чего всего несколько часов назад избавились?

– Полицейский – вы, не я.

– Увы. Вернемся к началу. – Пильгес достал из кармана пиджака блокнот и ручку. – Когда примерно сюда проникли злоумышленники?

– Я ушел с работы в восемь вечера, как раз перед запиранием ворот. Наш сторож ходит по парку всю ночь, но ничего необычного он не заметил. Это все, что я знаю.

– Похищение погребальной урны из директорского шкафа, – пробормотал Пильгес, делая записи. – Мне надо указать примерную ценность пропажи.

– Я бы написал «сентиментальная».

– Сочувствую вашей страховой компании. Как у вас тут с камерами наблюдения?