Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

Но от того, что Олег прочитал сейчас эту проповедь, заветная баночка, конечно, не нашлась.

— Так, ребятки, у нас времени действительно очень мало. У меня нетривиальный вопрос. Кто хочет ссать?

Один заржал, второй потом тоже. Конечно. На это они не подписывались. Можно подумать, им предложили тут, в коридорчике, замочить живого Коноевского.

— Валера?

— Ты охренел?!

Впрочем, это было бы и бессмысленно. Валера бы не успел и помочиться, и заснять, как моча течет между плиток.

— У нас реально очень мало времени, — повторял Олег, как бы оправдываясь, отвернулся к двери и начал расстегивать ремень.

Парни заржали, Валера с энтузиазмом начал снимать, обходя и посмеиваясь.

— Э, ты че творишь?

— Не ссы! То есть ссы, не боись, это для твоего семейного архива… Вырежем…

— Ага, для архива! Завтра все будете смотреть и ржать. — Олег быстро стряхнул и отпрыгнул. Посмотрел, не подмочил ли кеды. Текло неплохо. Валера брал крупный план.

Последним номером надо было снять, как выскочивший из заточения Коноевский спасается бегством, но это уже совсем трудно было организовать. Они попытались, конечно (что получилось — уже не для архива, а для помойки). Валера как настоящий виртуоз своего дела походил по коридору, заглянул в углы, в столетние трансформаторные щитки какие-то. В итоге он ликвидировал свет, насколько получилось, и его даже не убило. Того, который похлипче, заставили бежать, а камера бежала за ним, нарочито сбиваясь, чтобы не было видно не только головы, но и — толком — одежды, а бьющая с дальнего плана одинокая голая лампочка мешала бы разобрать в эти доли секунды, гарлемское худи ли это или пиджак от Армани. Или что они там носят.

— Я поеду домой, на метро, — распорядился Олег. — Ты на студию? Блин, надеюсь, Хижняков хотя бы перед театром не маячил…

Усталые, но довольные.

Назавтра Олег сидел на монтаже, на третий день — отдыхал. То есть позанимался шабашками для «Шоубиза» и съездил в «Яблоко Евы». На четвертый день настало то, что он так не любил. Встреча с Сергеем Спартаковичем (сокращенно СС), которую вообще трудно было описать точнее — только неопределенным словом «встреча». Оперативка? (Пятиминутка ненависти, ага.) Редактура? Режиссура?.. Всё было бы неточно, и сам СС способствовал этой атмосфере неясности своей… расплывчатостью? Иногда бывало даже непонятно, чему посвящена очередная их беседа. СС отрывался от чтения, снимал очки, близоруко щурился и выдавал сентенции в духе: «Жара!.. А у вас в Иркутске тоже жарко?» «Я из Барнаула», — мягко напоминал Олег, которому давно осточертела вся эта игра, потому что прекрасно помнил его собеседник, конечно, и про Барнаул, и про все остальное. Но тот все равно пускался в рассуждения: «А ведь и над Иркутском, и над Барнаулом озоновая дыра, ученые выяснили», что заставляло заподозрить в нем полнейшего дегрода, прикрытого броней высокой должности. На самом деле это было, конечно, не так. СС придуривался. Он был деловой человек, и Олег это знал. Но как деловая хватка сочеталась в нем с этим распинательским отношением к времени — ладно бы чужому, но своему, — оставалось загадкой.

Олег долго не мог привыкнуть к медитативному течению их встреч. Во-первых, СС имел дурную привычку мариновать посетителя в приемной минут по двадцать. Олег сначала недоумевал, потом подстроился: отправляясь сюда, он заранее планировал свое время так, чтобы, например, ответить на сообщения здесь, на удобном диване и с чашечкой кофе, а не сражаясь с переменчивой связью где-то в вагонах метро. Или, например, вот. Роксана прислала со студии расшифровку рабочей склейки. Проще всего было просто переслать это электронное письмо дальше, в приемную СС, но здесь такой номер не проходил. СС признавал только бумажные распечатки, и компьютер-то в его кабинете оставался декорацией. Но Олег не заморачивался с бумажками. Он знал, что у него будет полно времени — приехать, попроситься за секретаршин комп, войти в почту, отправить на печать… Секретарша жалась, мялась (они проделывали это не в первый раз), пускала за компьютер нехотя, выходя перед этим из всех аккаунтов, программ, систем. Олег догадывался, что здесь царит какая-то своя паранойя. Более того, он знал, что и заходить в свой ящик отсюда может быть небезопасно: он видел переписку из этой приемной в толщах «разоблачений» российского аналога WikiLeaks. (Любопытства ради полистал. Страшные, страшные тайны! Какому независимому политологу ко скольких назначено.) Впрочем, Олегу было плевать, получит ли кто-нибудь доступ к его рабочей почте.