Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

Впрочем, для «творческих задач» Олега сам Коноевский был бесполезен. Как это ни странно для героя документального фильма. Не странно. Говорят, когда Элвиса нашли мертвым в ванне, его продюсер (Кто это был? В голове Олега вертелось неуместное «Айзеншпис», хотя почему «неуместное»?) сказал: «Какой ужас. Но ничего. Мертвый Элвис еще лучше, чем живой».

Почти такая же история.

Так что Олег пихнул Валеру, увлекшегося подсъемкой бегущей богемы, и повел его наперерез толпе к малоприметной двери, у которой уже ждал, как было условлено, начальник охраны. Ждал и нервничал.

— Вы же сказали, что… — начал он с обидой.

Ну да, ну да. А кому и когда «Файл» говорил правду?

Рядом застенчиво топтались два качка-подростка, подручные Гремио, которые почему-то не были задействованы в постановке своего духовного отца. Но ведь и к лучшему, иначе бы их тоже увели. Хотя и выглядели они подозрительно — в черных худи, как из фильмов про банды Гарлема, — по крайней мере для этого места и для «Гамлета», билет на который стоил как на самолет.

Возле сцены всё же пахло: то ли мертвыми младенцами, то ли формалином, то ли какими-то медикаментами.

Они пошли темными закутками и сложными коридорами гуськом — странная компания. Шпана в худи и охранник подчеркнуто не замечали друг друга. Как собаки и кошки в очереди к ветеринару. Олег когда-то сидел в такой очереди, восхитился и запомнил. До мест, где они сейчас шли, никогда не добежала бы никакая полиция: внутри театр оказался реально катакомбами. Это вряд ли можно было назвать закулисьем; скорее большим и очень старым хозяйством: древний линолеум, облупленные двери, какие-то лампочки на шнурах — непонятно, на что идут тысячи и тысячи рублей с модных премьер. Олега всегда забавлял контраст между вылизанными фасадами и разгромленной изнанкой строений на «золотом километре России», как называли в пафосных путеводителях то Тверскую, то Арбат.

— Вот это, — сказал Олег. — Что здесь?

Можно было не спрашивать — видно же, что чулан. В самом темном и дальнем углу они нашли невзрачную дверь. Начальник охраны ткнулся (заперто) и неуверенно предположил, что, кажется, да.

— Хорошо. Нам нужно минут десять, не больше.

— Да хоть час, — буркнул охранник и поскорее пошел с места преступления.

— Так, мужчины. Значит, история такая. За этой дверью сидит Аркадий Леонидович Коноевский. Спасаясь от народного гнева, который разыгрался на премьере «Гамлета», он побежал от вас внутрь театра и теперь унизительно прячется в кладовке. Вас много, человек двадцать. Вы пытаетесь его оттуда выкурить и вытащить пред светлы очи возмущенного народа. Это понятно?

— Типа курить? — спросил тот, который пошире.

Господи.

— Только если очень хочется, — ласково объяснил Олег. — Вы просто ломитесь в дверь и что-то такое кричите, типа выходи, святотатец, или как это у вас там называется. Кричите вы так, будто у вас за спиной еще куча народу. Снимаем мы со спины, если лица попадут в кадр, закроем такими квадратиками. Всё поняли?

Эта публика могла и подумать, что Коноевский действительно там.

Двое напялили капюшоны и стали неуверенно биться в дверь и нечленораздельно мычать. Каков поп, таков и…

С пятой примерно попытки Олегу удалось их как-то раскочегарить (он начинал действительно нервничать: кто знает, вдруг полиция и правда решит совершить обход, несмотря на общую сочувственную лень). Кое-как отписали дрыгающиеся спины. Потом Олег торжественно стучал и кричал (молчаливым метелкам): «Аркадий Леонидович, это телеканал „Файл“, пожалуйста, ответьте что-нибудь! Вы в порядке?»

Наконец наступило время мочи.

— Где моча? — спросил Олег.

Его не поняли.

— Вот у вас был груз, там были не только мертвые младенцы, но и моча в баночке, — терпеливо объяснял он. — Должна была быть, я не видел, слава богу.

Они жали плечами.

Может, Гремио разбил ее на сцене вместе с уродцами?

— А может, и в машине забыли…

— Хижняков будет в восторге…

— А зачем вам моча? — спросил один.

— Как ты думаешь, почему я выбрал именно эту дверь? — с напором начал Олег. «Спокойно, спокойно! Полечить бы нервы. По такой схеме обычно отвечают только психопаты». — Посмотри вниз. Что ты видишь? Это плитка. Какая у нее затирка? Смелее. Светлая. Мо-ло-дец! То есть, если полить мочой, будет прямо видно, что это моча и она течет из-под двери. То есть великий режиссер обоссался — то ли от страха перед гневом народных активистов, то ли просто не вытерпел, потому что прячется там несколько часов. То есть мы показываем эту мочу и объясняем ровно то же, что я сейчас вам сказал.