Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

— Ты перестрелял бы всех, да? Как в тот день? — добавил четвертый.

— Врешь, не было того дня! — ответил Стрельцов, снова отыскивая Катю и ее сопровождающих. Они с Никитой и Егором шли по аллее, ведущей от гостиницы к острому выступающему в море утесу, который венчала нарядная белая беседка. Любимое место туристов — отсюда можно было снять закат или просто насладиться видом моря.

— Здесь они рассядутся, и ты их по очереди шлепнешь, — сладко прошептала Марина в самое ухо. — Возбуждаешься? — еще тише шепнула она. — Вспоминаешь?..

— Разве забыл, как перестрелял всех? Ни одного патрона мимо, — снова говорил незнакомый третий голос.

— Да-да, там было много народу, и ты просто стрелял.

— Только вы двое знаете: это его надо убить! — Мрачная неведомая сила дернула прицел Стрельцова в сторону, и он увидел сердце Кузьмы. Он был уверен, что точно знает точку на широкой груди великана, куда надо выстрелить. По пальцу, лежавшему на спусковом крючке, пробежал крохотный разряд тока.

— Ты так хочешь кончить его, правда? — спросила Марина. Она была еще ближе, уже наполовину проникла в него. Кошка встревоженно озиралась, чувствуя, что человек двоится, но не могла понять, что происходит. Она зашипела на невидимую девушку.

— Если он умрет, — сказал третий голос, — то никто не будет знать.

— Марина исчезнет. Ты будешь молчать. А Кузьма будет мертв, — сказал еще кто-то. Его голос прозвучал как эхо, пробивая сырые стены, застревая в ветхих перекрытиях. Он подхватывал Стрельцова, уносил его из тесноты на холодный простор одиночества — на дорогу в пристанище воинов. Наркоманы почуяли неладное и завозились за стенкой.

Исчезли запахи и низменные желания тела: трахнуть, помочиться, поесть — Стрельцов колебался, схваченный и зачарованный незнакомым голосом, который обещал долгожданную свободу и искупление.

— Представь: никто не будет знать. Твоя вина исчезнет. Тайна… — шептал голос.

— А Катя?

— А что Катя? Она же ничего не знает, — голос удивился, заставляя переместить прицел в сторону беседки. Снайпер лежал в вакууме — единственное, что он видел, это крошечная лазейка в мир живых.

— Нет, я не смогу, — сказала Марина. — Не смогу так поступить с девушкой.

Бровь Стрельцова пропиталась кровью и потом. Он осторожно вытер лицо. Все голоса умолкли, кошка заскучала и ушла, наркоманы успокоились и продолжили сидеть неподвижно. Вдруг он понял, что Кузьма не взял с собой Борьку. Дурной знак — с псом расставаться ему нельзя, иначе куда перетечет душа командира, если он пристрелит его?

Стрельцов снова целился в сердце командира. Одно крохотное движение, и он мог полностью освободиться. Дьявол плясал в его душе: можно заполучить всё и не погибнуть. Можно поиметь красотку, деньги, славу, свободу. И не расплачиваться.

— Я убью их всех и не заплачу, — сказал какой-то новый голос.

Марина, будто собрав силы из окружающей сырости и полутьмы, обрушилась на него новым натиском, вонзилась в сознание рысьими когтями:

— Ну всё, сукин сын, решай: его ты шавка или моя? Кому служишь?! Решай! Это не он затащил нас туда! Это все ты! Ты соблазнил меня, потащил за собой на смерть! Ты и твое чертово «чувство долга»! Или ты думал, я дам тебе забыть? Отдавай теперь мне долг, отдавай!

Он опять увидел ее, окруженную, идущую на смерть. Укры мучительно убивают ее, но он не ускоряет ее конец, просто смотрит на будущие страдания женщины, которой признавался в любви. Марина стонет, жизнь медленно утекает из нее, но человеческое тело сильно, оно выносит новую и новую секунду пытки, и смерть растягивается, поглощая город, на который падает град из пламени, пока никому нет дела.

Голоса убеждают покончить с ее мучениями, но Стрельцов бездействует. Он знает, что она должна умереть, но не может убить, его сердце просто не в силах взять это в себя. Он плачет, ненавидит себя за слабость, за то, что подверг Марину смертельному риску, проиграл, остался жить, остался служить Кузьме.

Он снова видит наводчицу, и сердце его колотится от смеси восторга, ревности и ярости. Он видит, как Никита подсаживается к Кате вплотную, убирает ей локон волос за ушко, приобнимает. Катя смеется и пытается отстраниться, но парень продолжает держать ее. Он ничем не отличается от врага — он тоже должен умереть, а человеком уже быть перестал. Стрельцов приговаривает его без колебаний, но вот незадача: он боится задеть девушку. Он не может позволить еще одной женщине, поверившей ему, умереть. К тому же — все голоса соединяются в один — она должна написать книгу! Некому будет сказать правду о Кузьме, если она умрет. Весь остальной отряд уничтожен.