Игорь Савельев - Лицей 2018. Второй выпуск [антология]

Катя дрожала, но оставалась сидеть рядом.

— Я с тобой, слышишь? Всё в порядке. Это всё в прошлом. Ты вернулся к миру, это больше не война. Ты мирный человек, не солдат. Ты имеешь полное право ненавидеть Кузьму, винить его, не желать встречи с ним…

Она говорила то же самое, чем успокаивал себя сам Стрельцов. Он напрасно искал поддержки Марины. Только куры топтали траву, сопровождаемые старым нахохлившимся петухом. С моря налетал освежающий ветер, солнце пекло голову.

— Будет гроза, — сказал он хрипло и снова закурил. — Что ты думала делать, когда закончишь тут?

— Я допишу… Во что бы то ни стало допишу эту книгу… Ну, или что получится из такого материала, посмотрим. Она будет о том, что воюют не столько люди, сколько тысяча обманов. Воюют, чтобы запутать людей. И льется кровь.

— Поэтично. А потом?

— А потом уеду.

— Куда?

— В Европу, в Америку — куда угодно. Посмотреть мир, пройти стажировку, выучить новый язык. Хочу всю жизнь путешествовать, — сказала Катя. — Искать правду, писать правду…

— Ты слишком мало знаешь о вещах, о которых хочешь писать, а главное, боишься их.

— Зачем ты так?.. Я ведь тут с тобой, я тебя не боюсь.

— Меня? — Стрельцов улыбнулся. Не было рядом Марины, которая бы сказала: «Ты и не знаешь его, чтобы бояться. Хотя подошла близко». — Нет, меня бояться не надо.

Катя смотрела на него долго, не моргая. Солнце прыгало зайчиком по ее лицу, проводя электричество, которое не почувствовал бы только каменный идол. Но Стрельцов не двигался. Его беспокоило другое. Возможно, медлить не следовало. Если Кузьма действительно совершил преступление, то не факт, что он долго останется на свободе. Сегодня власти, может, и собираются защищать его, потому что он герой, а завтра — тут Катя права — другая ложь заменит эту, и им потребуется козел отпущения. Следует быть поближе, чтобы не упустить момент.

— Встречусь с ним, — сказал он, выбрасывая сигарету.

Катя отстранилась и покраснела. Встала, пошла прочь. Потом обернулась — она глядела с обидой.

— Я убил укра, а не Марину, — их взгляды снова встретились. — Она умерла, чтобы я выполнил приказ. Тогда это казалось важным. Останься, Катя. Можешь? Ненадолго. Я буду отвечать на вопросы. Не на все и не сразу, но по чуть-чуть.

После короткого колебания она вернулась и обняла его.

Наутро после бессонной ночи Кузьме показалось, что дом теперь тише обычного. Он чувствовал удовлетворение. Звонил генерал. Журил, но несильно. Обещал помочь, чтобы «полиция во всем разобралась как надо». С чувством выполненного долга Кузьма упал в сон. Проспав почти весь день, он пробудился в канун вечера и первое, что увидел, была картина.

На мгновение он подумал, что совершил чудовищную ошибку и никогда больше не увидит Полину, но потом остатки сна оставили голову, и Кузьма почувствовал уверенность в происходящем. Дочка пока еще с ним, рядом, живая и здоровая.

Он отнес картину в гостиную, стал искать ей подходящее место. Дед сидел перед телевизором.

— Привет, — сказал Кузьма. Дед кивнул. — Смотри, что купил.

Петрович не отозвался.

— Дед, ты чего?

— Ничего… Странные вещи творятся, слышал. Людей посередь бела дня бьют в собственном доме, пока других в подполе заставляют сидеть.

— Не начинай.

— Не начинать? — дед удивленно посмотрел на него. Его густые седые брови смешно задвигались. — Тут уж поздно начинать, когда все кончено.

— Вот именно. Думай о будущем. Теперь в поселке все на лад пойдет. Ни чертей не будет, ни наркоты — я позабочусь.

Лицо старика выглядело по-настоящему испуганным.

— Как это «позабочусь»? Так и будешь бить всех, что ли?

— Ладно тебе, что ты как неродной? Это для вашей безопасности всё. Посмотри лучше, что привез.

Дед нехотя посмотрел на картину. Постепенно его взгляд изменился.

— Чего это тебя? На что потянуло?

— Вот так, Петрович. Следующий этап. Будем теперь бороться вот с таким вот «художеством».

— Бороться? Так ты ее забрал, что ли, у кого-то?

— Это я купил. А вот завтра посмотрим. Может, что и заберу.

Дед покачал головой.

— Совсем ты сдурел от безделья. Шел бы работать.

— Сам решу! Берега ты уже попутал!

— Строишь из себя главного. Смотри, по-настоящему главному дорогу не перейди.

— Это кому это?

— Главе администрации, например.

— Насмешил! Это она ко мне бегает, чтоб ты знал. Понимает, кто тут сила, а кто нет. Ведь я их не выбирал. Вот меня народ выбрал.