Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

«А все же откуда у наших рыбаков столько валюты, чтобы купить иностранный автомобиль?» — задал вопрос главный партийный лидер Приморского края господину Сидоренко, но тот лишь развел руками: «Говорят, что машины там, за бугром, дешевле, как говорят, пареной репы» — робко, согнувшись в холопском поклоне и вытирая блестящую от пота лысину большим платком, отрапортовал Юрий Григорьевич.

«Ну, ну, поглядим, что у них там за машины, да не забудьте подготовить новые таможенные пошлины на иномарки, для страны это будет хорошим источником дополнительных сборов» — тут же обратился ВП Конакин к стоящему навытяжку таможенному генералу.

Через полчаса диспетчер тралового флота вызвал «Шолохов» на связь и скрипучим голосом доложил начальнику рейса о положительном решении. Капитаны подхватили Смагина под руки и поволокли в его люкс, где сгоряча порешили скинуться по сотке баксов начальнику рейса на иномарку, а заодно и отпраздновать бурными возлияниями предстоящий заход в японский порт Аомори.

Игорь и сам не ожидал такой реакции от рыбаков и на девяносто процентов был уверен, что Сидоренко откажет ему во внеплановом заходе, ведь стоянка у причала даже в течении часа стоила для компании десятки тысяч долларов. Но что-то там, на верху, срослось в пользу рыбаков и вот уже красный пассажир радостно накренился на левый борт и взял курс на Восток, на совершенно неизведанный до ныне русским людям курс на новые, еще непонятные рыночные отношения, что ждали Россию в будущем. А на завтра к борту теплохода по заявке капитана услужливые япошки подогнали три десятка разноцветных подержанных «тойот», «ниссанов», «хонд», и счастливые обладатели, не скрывая слез радости умильно, как дети, ласкали бока своих новых полированных «коней», которым уже через год полтора предстояло по всем правилам эксплуатации пойти под пресс, но в России они еще десятки лет будут переходить из рук в руки и верно служить своим неприхотливым хозяевам, еще раз подтверждая качество и мировое превосходство японских автобрендов.

В тот памятный день Гоше Малышенко достался Нисан «Цедрик» перламутрового цвета с трехлитровым движком и мощной стереосистемой. На какое-то время он впал в блаженную кому и на пару суток даже забыл про свою неземную любовь в образе стюардессы Людмилы Семеновой. Но когда первое оцепенение спало и за сутки до подхода к Владивостоку, он вспомнил, что обещал бросить к ногам своей возлюбленной все сокровища мира, Гошу охватил неописуемый ужас и смятение.

«Как, он обещал подарить девушке вот эту прекрасную машину, да чем же она заслужила такие щедрые дары!» — Он, капитан, целый год, как проклятый, ишачил на своем ржавом тунцелове, лишенный самых элементарных удобств и жизненных благ, и вдруг появляется она, эдакая красотка и я должен ей все «это» отдать? Никогда! Но ведь она меня и не просила об этом, я сам, по своей доброй воле наобещал ей и еще, кажется, предлагал руку и сердце. Да, Гоша, пора кончать с морями, иначе совсем свихнешься, сопьешься и никто тебя не вспомнит, даже самая паршивая стюардесса с белоснежного лайнера.

Все эти воспоминания пронеслись у «мальчика», как внезапно налетевший шквал в открытом море, и он тот час признал в новом компаньоне «Пашки-краба» того самого Игоря Смагина с пассажира «Михаил Шолохов».

«А ведь он мне должен еще сто баксов за авто, что прикупил себе тогда на причале японского порта…, а если с процентами, то за это время набежала приличная сумма, вот и повод прижать его, наверняка, «краб» получил гонорар от «хозяина» и Смагину кое-что обломилось, вот для чего бог мне послал этих двух дебилов Фрола и орангутанга по кличке «квадрат» в Холмске. Им некуда деваться, за ними тянется дурно пахнущий шлейф от Питера до Владика. Пусть гопники отрабатывают свободу, иначе высажу, где-нибудь на Курилах и тогда пацанам самим придется разруливать свою дальнейшую судьбу.

Так думал Гоша, поднимаясь по трапу на борт своего окрашенного в черный свет краболова. Когда-то эта японская шхуна «Окиро Мару» была арестована еще советскими пограничниками за браконьерский лов краба в территориальных водах Советского Союза. После справедливого суда команду с богом и без копейки денег отпустили домой в Японию вместе с капитаном, который, заплатив сто миллионов йен штрафа, вскоре умер от горя в кругу многочисленного потомства, в одном из сборных домиков на острове Хоккайдо. Ему пришлось заложить все свое имущество, оставив жену и детей без куска хлеба и крышей над головой, а арестованную шхуну злые советские пограничники установили, словно памятник, у одного из самых заброшенных причалов Холмского торгового порта, в ожидании своего звездного часа, и вот этот час наступил.