Даниэль Шпек - Bella Германия

На следующий день он позвонил Джованни из телефонной будки в Южном Тироле.

– У тебя есть ее адрес?

– Винченцо, не приезжай! – испугался дядя. – Полиция здесь так и кишит. Ты слышал о похищении Шлейера? [155] Похищение и последующее убийство Ханнса Шлейера, бывшего нациста, члена Христианско-демократического союза и президента Ассоциации немецких работодателей, произошло в конце 1977 года.

Полиция контролировала все дороги, Винченцо видел это по телевизору. В стране объявлено чрезвычайное положение. Но он боялся не за себя, а за Таню.

– Они проверяют только тех, кто выезжает.

– Кто тебе это сказал? Они проверяют всех. И первым делом мужчин твоего возраста.

– Да кто я такой? Мелкая рыбешка, никто.

– Твоя машина наверняка объявлена в розыск.

– Не волнуйся, дядя, это я уже уладил. Лучше раздобудь мне ее адрес, ладно?

– Не пересекай границу, Винченцо!

Но тот уже повесил трубку.

Он знал границу – сколько раз перевозил через нее оружие. Главное, выбрать наименее оживленное место. Только не основные трассы, где проходят огромные фуры, там фараоны особенно настороже. Винченцо свернул с дороги на Бреннер возле Мерана и поехал в сторону Тиммельсйоха по суперстраде, поднимающейся серпантином до двух тысяч метров над уровнем моря.

Здесь были только скалы, пропасти да пустой бункер Муссолини. Пограничная застава казалась заброшенной, шлагбаум поднят. Скучающие полицейские одобрительно кивнули Винченцо, и он беспрепятственно въехал на австрийскую территорию.

Молодой пограничник подозрительно покосился на немецкий номер машины и сделал знак остановиться:

– Есть за что платить таможенную пошлину?

– Нет.

Безупречный немецкий плюс невозмутимое лицо – это всегда срабатывало. Пограничник велел проезжать, и Винченцо медленно тронулся с места.

Когда застава скрылась из виду, Винченцо дал газ и полетел вниз по серпантину. Впереди была граница с Германией.

Миттенвальд та еще дыра, так что все должно было получиться. Но Винченцо не хотел рисковать с угнанной машиной. Поэтому неподалеку от границы свернул на проселочную дорогу, проскочил небольшие загородные отели и въехал в лес, где и поставил свою ИЗО.

Здесь пахло хвоей и сырым мхом. «Германию можно узнать по запаху», – подумал Винченцо. Он постоял, вслушиваясь в темноту, и пошел дальше пешком. Оглянулся на ИЗО, которую оставил вместе с ключами. Вот будет кому-то подарок!

И тут споткнулся о торчащий корень, боль обожгла ногу. Неужто растяжение, вряд ли что серьезнее? Может, все же стоило попытаться пересечь границу на машине? ИЗО всегда приносила ему удачу. Винченцо похромал дальше. Строго на север. Он думал ориентироваться по звездам, но их почти не было видно за густыми кронами. Несколько лет он прожил под безоблачным небом на берегу моря и вот очутился в сумрачном лесу. Винченцо выругался. Он уже не был уверен, что движется в правильном направлении. Прошел еще немного и уперся в каменный забор с колючей проволокой поверху.

Граница проходила прямо посреди леса. Винченцо огляделся – никого. Он перелез через забор, разодрав брюки о колючую проволоку, и спрыгнул на землю. Здравствуй, Германия!

Как оказалось, от Миттенвальда его отделял только луг. Впереди светились огни, темнел шпиль колокольни. Судя по звуками, по ту сторону реки проходило шоссе.

Внезапно в глаза ударил яркий свет. Кто-то направил фонарь ему в лицо. Винченцо не слышал, как они подошли, – двое полицейских с овчаркой. Он остановился, изобразив на лице непонимание.

– Здравствуйте.

– Привет, – ответил Винченцо.

Баварский акцент давался ему хорошо.

– Что вы здесь делаете?

Он пожал плечами:

– Гуляю.

Овчарка залаяла. Винченцо всегда боялся собак.

– Ваши документы, пожалуйста.

– Да, да… одну минуту…

Он принялся шарить по карманам – тянул время.

– Похоже, я забыл их дома.

Полицейские чуют ложь за версту, тоже своего рода попометр.

– Где это, дома?

Винченцо запнулся. Это была его первая ошибка.

– Откуда вы?

– Откуда?.. Ах да… я… из Мюнхена.

Руки дрожали. Винченцо спрятал их в карманы брюк. Лихорадочно соображал, в какую сторону бежать.

За спиной был лес. Там собака, конечно, догонит. Река? До берега самое большее двадцать метров. Есть шанс.

– Вы итальянец?

Чертов акцент. Слишком долго прожил на Салине.

– Нет.

Вторая ошибка. Больше они не верили ни единому его слову и видели, что он это понимает. Настал момент, когда ложь засасывает, как трясина, и при этом не остается ничего другого, кроме как лгать.