Антон Леонтьев - Гордость и преступление

Он перевел дух и спросил:

— Извини, я что-то зарапортовался. Ну, ты поняла, что я имел в виду?

Вика, вздохнув, поцеловала мужа и ответила:

— Очень даже хорошо. Полный бред!

Но в действительности она знала, что Пит прав. Да и не может быть не прав. Тем более раз бабуля выслушивала этот бред уже без малого семьдесят лет, а до нее все прочие монархи в течение доброй тысячи с лишком, то вряд ли она совершит благое дело, решив изменить этот порядок.

Все же надо было уважать традиции.

Приглашение пришло по почте, оно было отпечатано на светло-голубой бумаге, украшено гербом и написано от руки почерком-паутинкой, который Вика еле смогла разобрать и попросила Матильду, которую сама уговорила остаться при ней в роли ее секретарши, на что бывшая наставница, заверив, что сочтет за честь , согласилась, прочитать послание.

Заметив кислое выражение лица Матильды, Вика произнесла:

— Я не поняла одного или двух выражений, просто не разобрала. Почерк пожилых дам такой неразборчивый. А чем вы недовольны? Тем, что мне пришло письмо от герцогини Сандрингем?

Ей написала дочка бывшего короля Джеймса, отрекшегося от престола ради любви, и бабушка Джеймса, того самого отца-одиночки, с которым она познакомилась на похоронах принцессы Мэри.

— Сандрингемы приглашают вас на чаепитие. Если позволите дать вам, ваше королевское высочество, совет: откажитесь!

— Почему? — спросила Вика, перечитывая приглашение. — Сделаю это немедленно, если назовете вескую причину. Они что, людоеды? Или кидаются в гостей фарфоровыми чайничками? Или, быть может, заставляют гостей раздеться до исподнего и исполнять на каминной доске канкан?

Матильда, поджав губы, процедила:

— Отчего же, манеры герцогини Сандрингем безукоризненны. Все же дочка короля, хотя и бывшего.

Она смолкла, явно считая, что сказанного достаточно, и Вика произнесла:

— Дело, как понимаю, именно в этом? В том, что они в «фирме» парии? То есть полностью отвернуться нельзя, все же родичи, однако общаться с ними никто особо не стремится?

— Отнюдь, — с еще более кислым видом произнесла Матильда, — ее величество королева раз в год соизволит приглашать вдовую герцогиню в Букингемский дворец на чай…

— И при этом напомнить ей, что герцогиня, может, и обладает большими, нежели она сама, правами на престол, так как она — дочка старшего брата, а ее величество королева — младшего , но на троне-то сидит именно она!

Матильда, сверкнув глазами, отчеканила:

— Ваше королевское высочество, я сделаю вид, что не слышала этого! Сандрингемы — не лучший круг для общения! И вообще, не думаю, что его королевское высочество, ваш супруг, одобрит это!

Питер в самом деле отнесся к идее без всяческого энтузиазма:

— Старуха-герцогиня зовет на чай? Ну, она безвылазно живет в своем мрачном дворце, ей общаться не с кем…

— И разве есть что-то ужасное в том, что я навещу пожилого человека, который к тому же прикован к инвалидной коляске? — спросила Вика. — Это будет не более чем визит вежливости, точно такой же, какой мы нанесли недавно в дом престарелых в Кенте…

Питер продолжил отговаривать ее, и Вика вдруг выпалила:

— Это ведь не из-за старой герцогини, а из-за ее внука?

Заметив, как Питер покраснел, Вика намеренно подлила масла в огонь:

— Он такой милашка, весь в своего прадеда-короля, который в молодые годы, да и в зрелом возрасте тоже, по праву считался самым красивым мужчиной Европы.

Уши Питера запылали, и он заявил:

— Думаю, нам нечего больше обсуждать. Принимай решение сама!

Это, вероятно, означало, что она должна была послать герцогине Сандрингем ответное письмо со своим герцогским гербом и в витиеватых выражениях, поблагодарив за приглашение, выразить сожаление, что по причине обязанностей в данный момент принять оное не может, но что, быть может, в следующем году…

И так далее.

Вместо этого Вика, раздобыв в интернете телефон резиденции герцогини Сандрингем, позвонила туда и попросила дворецкого, который был явно поражен, узнав, кто на проводе, соединить с герцогиней.

И, услышав ее радостный старческий голос, произнесла:

— Крайне рада вашему приглашению, герцогиня. Завтра вас устроит?

Раз Питер сказал, что решение она должна принимать сама, — она и приняла!

Дворец во внешнем лондонском районе Ричмонд-апон-Темс, в котором обитала герцогиня, напоминал огромный музей, да и, собственно, таковым и являлся.