Антон Леонтьев - Гордость и преступление

— Понимаешь, я думаю, нет, я уверен, что хорошо , что мама погибла. Причем именно тогда, на пике молодости и успеха — в своем понимании, конечно. Она ведь развелась с отцом, получив наконец независимость от «фирмы», сохранила за собой, по личному повелению бабули, которая ужасно этому сопротивлялась, титул принцессы Уэльской, правда, лишившись обращения «ваше королевское высочество», став просто «вашим высочеством», ей было всего тридцать шесть, весь мир был у ее ног, точнее, все самые богатые, могущественные и желанные мужчины, как и ее последний любовник, с которым она погибла в туннеле, сын восточного миллиардера. Да, у нее было все, она была на пике, и это означало: дальше мог начаться только спуск. Скандальный новый брак. Склочный второй развод. Возраст, постепенно берущий свое. Пластическая операция одна за другой. Дружки, каждый моложе предыдущего, и все одинаково жадные до ее денег и ее славы. Проблемы с алкоголем и наркотиками. Позорные снимки в желтой прессе. Соглашение с «фирмой», по которому она за солидные отступные и право по-прежнему титуловаться принцессой Уэльской уступает все права на воспитание Эдди и меня своему бывшему супругу, моему отцу. Причастность к каким-либо незаконным делишкам. Арест. И, не исключаю, в итоге гибель в автокатастрофе по причине того, что или она сама, или ее юный спутник, или их шофер управлял автомобилем в пьяном виде на том же месте, где она в реальности погибла за двадцать лет до этого…

Он отпустил руку Вики, но девушка, схватив его ладонь, заявила:

— Но ведь все могло быть иначе! Новый брак. Несколько сводных братьев и сестер у тебя и Эдди. Отход от светской суеты и учреждение собственного фонда помощи детям. Ее бескорыстная работа на этом поприще в течение последних двадцати лет. Сотни, нет, тысячи спасенных ребятишек. Счастливая семейная жизнь с новым мужем. Роль бабушки, которую она исполняет блестяще…

Она услышала всхлип и, повинуясь внезапному порыву, прижала к себе Питера. Нет, она не поцеловала его, не обняла, а всего лишь нежно прижала к плечу — и ничего более.

Вика больше ничего не говорила, да и говорить было нечего. Голос подал Питер, который тихо произнес:

— Спасибо тебе. Я играл адвоката дьявола, а ты — адвоката ангела. В ней ведь было и то, и другое: и ангельское, и дьявольское.

— Как и в любом человеке, Питер! Как и в любом! В тебе, в Эдди, в твоей бабуле. Во мне, в конце концов…

— Знаю. Но я также знаю и свою маму. Да, вероятно, не все было бы так ужасно и плохо, как я живописал тебе, но дьявольское в итоге все же перевесило бы ангельское. Да, это было бы именно так.

Вика воскликнула:

— Но ведь это была бы все равно ее жизнь! И не только ее , сколько жизнь! Да, наверняка проживи она на двадцать лет больше, живи бы она сейчас , она бы сделала и все бы еще делала ошибки. Но делала бы! Потому что ошибки не делают только мертвые. А она мертва! А ты… А ты…

Она смешалась, Питер вновь взял ее за руку и, сжав ее пребольно, вдруг не ведающим пощады голосом произнес:

— Говори!

Вика выпалила:

— А ты бы решил, что ей лучше быть мертвой святой, чем живым человеком, из крови и плоти, возможно, совершающим ошибки, причем крупные. Человеком, разочаровывающим тебя, собственного сына! Но ты не считаешь, что это слишком уж эгоистичная позиция?

Питер, который, как она была уверена, взорвется, примется доказывать, что она не так все поняла, что сделала ложные выводы, начнет кричать, вместо этого спокойным, даже слишком спокойным, тоном произнес:

— Не считаю. Потому что она, не забывай, даже и после развода осталась принцессой Уэльской. А вела себя так, словно была обычной герцогиней.

Вика, вырвав свою ладонь из руки Питера, резко заметила:

— Что же, как я вижу, «фирма» знатно потрудилась, хорошенько промыв тебе мозги. Разве ты не понимаешь, что твоя мать отказалась ради счастья, пусть, и призрачного, пусть и неправильного, от короны Британии? А то могла бы быть до сих пор замужем за твоим отцом и делать для публики вид, что между ними все отлично. Но она предпочла, как твой тезка Питер Пэн, разорвать оковы условностей и уйти в свой мир. И не поверишь — она ушла. А вы все, работники «фирмы», остались!

Вика быстро зашагала по дорожке, не имея представления, куда она идет. Поведение было глупое, инфантильное, она была разозлена — но на кого, неужели на Питера?

Нет, не на Питера, а на то чудовище под названием «фирма», которое, как выяснилось, поглотило и его.