Сергей Юрский - Провокация - Театр Игоря Вацетиса

Савостьянов. Нет! Сказал – нет! Я на диване.

Тигель. Чего ты нервничаешь. Значит, я у рояля, перелистываю ноты. И все дела. И нечего нервничать.

В правой кулисе голоса.

Малкович. А-а, это кароший апартемент. Квартира! Кароший квартира! High level. Это… High level.

Регина. Старая постройка всегда себя оправдывает. Понимаете? Все новое – это шик для нуворишей. Понимаете.

Дежурныйвходит и делает приглашающий жест.

Малкович (входит и оглядывает комнату) . Да-а! О-о! Да. Добрый день. Я Малкович. Очн приятно.

Регина (входит) . Я хочу познакомить вас, мистер Малкович. Граф Савостьянов, член правления нашего фонда.

Малкович. Очн приятно.

Савостьянов (жмет руку) . Рад познакомиться.

Регина. Барон Тигель, издатель, кандидат в депутаты.

Малкович. Очн приятно.

Тигель (жмет руку) . Надеюсь, вам здесь понравится. Регина Аркадьевна умеет показать самое интересное.

Малкович. Да, да, так. Здесь такой апартмент. Там картины, это, что я видел, это Рьепин?

Регина. Это там слева, кусты и скамейка?

Малкович. Да, да, кусты. Рьепин?

Регина. О, да вы знаток! Очень близко! Хотя это не Репин, это его школа, очень похоже. Это Дятлов, Иван Дятлов «Кусты и скамейка».

Малкович. Да, да, поразительно. А Рьепин, вы имеете Рьепин?

Регина. Конечно, мой прадед много покупал Репина. Репин писал даже его портрет.

Малкович. У вас есть «Рыбаки на Волге»?

Регина. Бурлаки? «Бурлаки на Волге»?

Малкович. О да, бурлаки, I am sorry, бурлаки. Это есть?

Регина. Да, конечно, у меня в спальной. Степан Алексеевич, принесите бурлаков.

Дежурный (улыбаясь, громко) . Момент! (Уходит.)

Регина. Садитесь, прошу вас, господа.

Тигель (у рояля перелистывает ноты) . Боже, как хорош этот романс. (Напевает.) «Здесь сыро…» А ведь сознайтесь, мистер Малкович, на Западе не ценят по-настоящему русскую музыку. Так, несколько имен на слуху, и все. Не так ли?

Малкович. Так, это так. Но я лублю. Я слушал в Метрополитен-опера, это колоссально – это был русская опер «Борис Горбачев». Колоссально.

Тигель. «Борис Горбачев»? Это что же? Шнитке, что ли?

Малкович. Нет, нет. То не Шнитке. То был старый русский опер «Самозванец».

Тигель. «Борис Годунов»?

Малкович. О, да, да, «Годунов». О, я сказал «Горбачев». А-ха-ха-ха! (Смеется очень громко, остальные тоже.)

Тигель (сквозь смех) . Вот-вот – на Западе пять русских фамилий в голове, а больше нет – шестая никак не влезает.

Малкович (не может остановить смех) . Я сказаль – «Горбачев». Борис Горбачев.

Савостьянов. Борис – это Ельцин, а Горбачев – Михаил.

Малкович. Да, да, я знаю, но я путаль. (Продолжает дико хохотать, кашляет и снова смеется.)

Савостьянов (стараясь отвлечь его) . А пели там у вас по-русски или в переводе?

Малкович (сквозь смех) . Что пели?

Савостьянов. «Бориса Годунова»?

Малкович. «Год-у-у-унов». (Машет руками и истерически смеется.)

Регина. Вам нехорошо? Барон, налейте воды.

Малкович. Нет, нет, я имею такой таблетка… Сейчас, это бывает. Это я знаю. (Истерически хохочет.)

Входит Дежурныйс картиной. Она обращена задней стороной к зрителю. На ней крупная косая надпись: «Н.Репин. “Бурлаки на Волге”». Смотрит на хохочущего Малковича.

Регина (решительно) . Степан, держи его. Тигель, воды.

Степан хватает Малковича, предварительно поставив картину на стул. Но тот вырывается, дергается от смеха.

Малкович. Ельцин! Борис. Не Горбачев. Ельцин.

Регина (приказ) . Граф!

Савостьянов подскакивает к Малковичу и вдвоем с Дежурным с трудом удерживают его. Тигель пытается влить ему в рот воду.

Тигель. Это мигом, это сейчас все пройдет.

Регина. Ну, придержите же голову!

Савостьянов. Он дергается.

Малкович. Горбачев Микаил. Микаил, не Годунов. (Хохочет.)

Тигель наконец вливает ему воду.

Малкович (очень спокойно) . Момент. (Надевает очки, достает таблетки из кармана, кидает одну в рот. Хохочет, открыв рот – коротко.)