Сэмми Гронеманн - Хаос

Высокий молодой человек, сопя, приблизился к Шане и галантно поклонился:

— Меня зовут Гермерсхайм. Прошу, госпожа, сюда! Позвольте! Мой друг Кайзер дома. И не один. Мы все студенты, милостивая госпожа, и как раз изучаем талмудический трактат…

Он открыл одну из дверей.

— Господин Кайзер! К вам дама! — пронзительно выкрикнула Аманда и снова прыснула.

Шана в сопровождении Гермерсхайма вошла в комнату Кайзера. Длинное помещение освещалось лишь светом из окна, выходящего во двор и косо расположенного в нише. Там же стоял стол, заваленный фолиантами, в которых Шана легко распознала тома Талмуда. Склонившись над книгами, сидели четверо. Йосл и рядом другой молодой человек — по описанию, Кайзер; далее среднего роста мужчина лет сорока с пепельно-рыжей округлой бородой и еще один рыжеватый такого же возраста с ярко выраженной туповатостью на лице.

Из соседней комнаты доносились шепоты и смешки, потом раздались звуки вальса и послышалось шарканье танцующих ног.

Кайзер резко вскочил навстречу Шане:

— Вы, конечно, фрау Шленкер! Добро пожаловать! Вместе с вами солнце вошло в мою студенческую каморку! Гермерсхайм, конечно, уже сам представился? Это мой старый друг учитель Йользон, который по доброте душевной занимается с нами Талмудом и уже не на жизнь, а на смерть сцепился с вашим мужем по поводу трудных мест. А рядом Лёвенберг.

— Мы все обсудили с господином Кайзером, — радостно сообщил Йосл. — Он мне поможет! Я уже знаю, где брать книги и с чего начинать. И он сам позанимается со мной! А еще: думает, здесь найдется для нас комната!

— А теперь расскажите нам о визите к доктору Розенбахеру! — вмешался Кайзер. — Я пока позабочусь о чае.

Он открыл дверь в соседнюю комнату. Оттуда с любопытством выглянула блондинка.

— Нельзя ли кипяточку, фрейлейн Аманда? — спросил Кайзер, оставаясь в дверях.

— Бэ эс! То есть будет сделано! — ответила Аманда и скрылась.

Изнутри кто-то крикнул:

— Слушай, Кайзер! С этим принцем Гомбургским [10] Герой драмы Генриха фон Клейста «Принц Фридрих Гомбургский» (1809–1810). не все так просто! Все-таки сцена у собора больше говорит в мою пользу, а не в твою! Курфюрст и не собирался всерьез казнить принца!

— Позже поговорим! — откликнулся Кайзер и вернулся к себе. — Итак, чего вы там добились у Розенбахера?

— Немного, — вздохнула Шана и рассказала о своем визите в мельчайших подробностях. — Это, — закончила она рассказ, — произвело впечатление скорее промышленного производства, чем приемной раввина. И главное действующее лицо у них там некто Клук. Что за странная личность! Похоже, он скупает все: аптеки, спиртзаводы, магазины колониальных товаров и много другого. Без оглядки подписывает документы на миллионы, а платит пару грошей! Акционер огромных компаний, а одет как рабочий. Бреется у раввина и на все один ответ: «Да, господин доктор»!

Якоб Кайзер посмеялся от души.

— Ну конечно, если не знать Клука! Клук — столп иудейских ортодоксов в Берлине. Он не еврей — на этом и зиждется его положение. Он уже много лет варится в этой среде и чувствует себя прекрасно. Но горе ему, если однажды он решит обратиться в иудейскую веру! Тем самым он подорвет основы своего существования и тут же лишится куска хлеба.

— Как это? — удивилась Шана. — Скажите, а это один из принципов ортодоксов Германии — не брать еврейских служащих? Вот как у господина Гермерсхайма?

— У моего отца? — спросил отпрыск. — О, это нечто иное! Но я, конечно, был бы пообходительнее.

— Цель жизни Клука, — продолжил Кайзер, — выполнять то, что запрещено верующему еврею, но без чего тот не хотел бы оставаться. И Клук своим участием сильно облегчает бытие.

— А, понимаю, — обрадовался Йосл. — В субботу он включает и выключает свет. Этим и живет?

— Это лишь малейшая толика его деятельности. Да, по субботам он ходит по домам, открывает письма, шевелит угли в печи и делает по хозяйству еще тысячу мелочей. О его многогранности вы сегодня уже получили представление. Но существеннее другое: за несколько марок его имя и подпись всегда к вашим услугам! Волшебное слово «Клук» под соответствующим документом снимает все угрызения совести так же надежно, а может, и еще надежнее, чем отпущение грехов. Возьмем, например, вопрос субботнего отдыха. Острая конкуренция и, главное, обязательный выходной по воскресеньям принуждают набожного еврея из чувства самосохранения открывать свой магазин в субботу. Для того чтобы не нарушать строгого запрета Торы и Талмуда, некоторые находят выход: берут себе в партнеры нееврея. Теперь магазин не чисто еврейский, так что спокойно может торговать в субботу. Еврей-владелец, само собой, в этот день держится подальше от торговых помещений. Бывают случаи, когда невозможно иметь партнера, и тогда хозяин за смешную сумму нанимает подставное лицо — это и есть наш Клук.