Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Питер вдруг посмотрел на своего адвоката так, будто прочел его мысли:

– У вас есть дети?

Джордан не обсуждал с клиентами свою личную жизнь. Он решал их юридические проблемы и ни на шаг не выходил за профессиональные рамки. Это правило он нарушал крайне редко и в результате каждый раз оказывался на грани личностного и профессионального краха. Тем не менее сейчас он встретил взгляд Питера и сказал:

– Двое. Младшему шесть месяцев, старший уже учится в Йеле.

– Тогда вы должны понимать. Все хотят, чтобы их ребенок, когда вырастет, поступил в Гарвард или стал квотербеком клуба «Пэтриотс». Никто не смотрит на своего младенца и не думает: «Пусть он будет изгоем, пусть каждый день по дороге в школу молится, чтобы не привлечь ничьего внимания». Однако знаете что? Такие дети рождаются каждый день.

Джордан не нашелся с ответом и задумался о тонкой грани между уникальным и ненормальным, между тем, что получилось из Томаса, и тем, что получилось из Питера. Неужели все подростки ходят по краю пропасти? Можно ли определить, в какой момент они теряют равновесие?

Сегодня, когда Джордан менял Сэму подгузник, малыш схватил себя за пальцы ног и, придя в восторг от находки, засунул их в рот. «Ты только посмотри на него, – пошутила Селена, глядя на ребенка через плечо мужа, – весь в отца». Одевая Сэма, Джордан подумал о том, каким огромным и загадочным кажется мир тому, кто живет всего несколько месяцев. Кто, проснувшись утром, может обнаружить часть себя самого, о существовании которой раньше даже не догадывался.

Если ты в этот мир не вписываешься, то становишься сверхчеловеком. Ты чувствуешь, что, как липучка, притягиваешь взгляды окружающих. Ты за милю слышишь, как о тебе шепчутся. Ты можешь исчезнуть, хотя кажется, будто ты стоишь на месте. Можешь закричать, но никто не услышит ни звука.

Ты превращаешься в мутанта, который упал в кислоту, в Джокера, который не может снять маску, в бионического человека, у которого нет ни рук, ни ног – только сердце.

Ты был когда-то нормальным, но так давно, что уже и не помнишь.

Когда Питер пошел в шестой класс, он с первого же дня понял, что обречен. За завтраком мама вручила ему подарок.

– Я знаю, тебе это очень понравится, – сказала она, глядя, как он снимает обертку.

Внутри оказалась тетрадь на трех кольцах с Суперменом на обложке. Питер действительно хотел такую. Три года назад. Тогда это было круто – иметь тетрадку с картинкой.

– Спасибо, мам, – сказал Питер, заставив себя улыбнуться.

Она просияла, а он стал представлять себе все те издевательства, которые ему предстояло выдержать из-за этой дурацкой тетрадки.

Джози, как всегда, пришла на помощь. Сказала школьному сторожу, что у ее велосипеда совсем разболтались ручки и ей нужно замотать их изолентой, чтобы доехать до дома. На самом деле она не ездила в школу на велосипеде, а ходила пешком вместе с Питером, дожидаясь его по утрам, так как Питер жил дальше от центра города. Они давным-давно не встречались после уроков – из-за какой-то ссоры между их мамами. Подробностей ни он, ни она уже не помнили. Тем не менее Джози продолжала дружить с Питером, и он был ей за это очень благодарен, потому что, кроме нее, с ним никто не общался. Они вместе обедали, вместе делали лабораторные, читали друг другу черновики сочинений. Летом бывало тяжело. Они могли только обмениваться электронными письмами и изредка видеться на городском пляже. Все. А потом наступал сентябрь, и они снова шагали вместе в школу, как будто не расставались. Питер считал, что это и есть настоящая дружба.

Сегодня благодаря Супермену учебный год начался с приключения. С помощью изоленты они соорудили из газеты, украденной в кабинете естествознания, нечто вроде суперобложки. Джози все продумала: «Дома будешь ее снимать, чтобы мама не обиделась».

У шестиклассников ланч был после четвертого урока, в одиннадцать часов. К этому времени им уже казалось, будто они не ели несколько месяцев. Джози все покупала в кафетерии, поскольку кулинарные способности ее матери, как она говорила, ограничивались подписыванием чеков. Питер занимал очередь за ней, чтобы взять себе молока. Ему мама давала с собой сэндвич, предварительно срезая корки с хлеба, пакетик морковных палочек и какой-нибудь фрукт, который часто мялся в портфеле.

Тетрадка, лежащая у Питера на подносе, была уже обернута, и все-таки он дико переживал по этому поводу.