Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

В темном углу целовалась какая-то парочка. Питер остановился. Видеть такое в реальной жизни было странно. Поцелуи парней с парнями иногда, конечно, показывали по телевизору. Такие сцены обычно вызывали шумиху в прессе, поэтому Питер знал, в каких фильмах они есть, и иногда смотрел – проверял свои ощущения. Но любые эротические сцены на экране – это все-таки игра. То, что Питер видел сейчас, выглядело совершенно по-другому. Он стал ждать, не забьется ли у него сердце, не возникнет ли какое-то волнение. Но вроде бы нет, возбуждения Питер не чувствовал. Он смотрел с любопытством (не мешает ли им щетина?) и без отвращения, но повторить это ему, пожалуй, не хотелось.

Мужчины перестали целоваться. Один из них прищурился:

– Тебе здесь что, реалити-шоу?

Он оттолкнул Питера, и тот упал на кого-то, кто сидел за барной стойкой.

– Эй! – сказал этот человек, и вдруг у него загорелись глаза. – Ух ты! Что тут у нас?

– Извините…

– Не извиняйся. Первый раз здесь?

Питер посмотрел на него: это был парень лет двадцати с небольшим, коротко стриженный блондин. Пальцы пожелтели от никотина.

– Как вы догадались?

– У тебя взгляд оленя, который выскочил на дорогу. – Он загасил сигарету и подозвал бармена, молодого человека, как будто только что сошедшего с обложки журнала: – Рико, плесни чего-нибудь моему юному другу. Что ты будешь?

Питер сглотнул:

– Пепси?

Парень осклабился:

– Ага…

– Я не пью.

– Ну тогда вот. – Он достал из кармана и протянул Питеру два маленьких тюбика, а еще два таких же взял себе.

Никакого порошка в них не было, только воздух. Парень открыл первый тюбик и глубоко вдохнул носом его содержимое, потом проделал то же самое со вторым. Питер повторил. Голова у него закружилась, как в тот раз, когда родители уехали с братом на очередной матч, а сам он остался дома и выпил шесть банок пива. Только тогда его потянуло в сон, а сейчас, наоборот, каждая клетка тела как будто проснулась.

– Меня зовут Курт, – сказал парень, протягивая руку.

– Питер.

– Актив или пассив?

Питер пожал плечами, постаравшись сделать вид, будто понимает, о чем идет речь, хотя на самом деле ни черта не понимал.

– Боже мой! – Курт закатил глаза. – Свежая кровь!

Бармен поставил перед Питером пепси:

– Оставь его в покое, Курт. Он еще ребенок.

– Тогда мы с ним поиграем, – сказал Курт. – Как насчет бильярда?

Играть в бильярд Питер умел.

– С удовольствием.

Курт достал из кошелька двадцатку и оставил ее на стойке для Рико:

– Сдачи не надо.

Бильярдная примыкала к основному залу, за всеми четырьмя столами уже играли. Питер сел у стены и стал наблюдать. Некоторые мужчины дотрагивались друг до друга: обнимали за плечи, похлопывали по задницам, но большинство из них вели себя обыкновенно. Просто как приятели.

Курт достал из кармана горсть четвертаков и положил их на бортик стола. Подумав, что это ставка, Питер выудил из куртки два мятых доллара. Курт рассмеялся:

– Это не ставка, это плата за игру.

Когда предыдущая пара доиграла, Курт скормил четвертаки монетоприемнику, и на стол разноцветным потоком выкатились пятнадцать шаров. Питер взял со стены кий и натер кончик мелом. Игроком он был, мягко говоря, невыдающимся – играл всего пару раз, – но мог не бояться, что покажется очень уж неуклюжим: до сих пор у него шары со стола не соскакивали.

– Так, значит, ты азартный, – сказал Курт. – Это интересно.

– Ставлю пять баксов, – сказал Питер, надеясь, что этот жест поможет ему выглядеть старше.

– На деньги я не играю. Давай так: если выигрываю я, то едем ко мне, а если выигрываешь ты, то едем к тебе.

Для Питера оба варианта были бы проигрышем: ехать к Курту он не хотел и уж совершенно точно не хотел везти Курта домой.

– Кажется, мне расхотелось играть, – сказал он, кладя кий на край стола.

Курт, чьи глаза вспыхнули, как две маленькие раскаленные звезды, схватил Питера за руку:

– Но я уже заплатил за игру. Захотел играть – так давай играй.

Голос Питера панически взмыл вверх.

– Пусти!

– Мы же только начали! – улыбнулся Курт.

– По-моему, ты слышал, что мальчик сказал, – произнес другой голос у Питера за спиной.

Питер, которого Курт продолжал удерживать за руку, обернулся и увидел мистера Маккейба, своего учителя математики.

Бывают такие странные моменты: приходишь в кино и видишь там женщину, работающую на почте. Ты точно знаешь, что много раз ее видел, но без формы, без почтовых коробок, конвертов и весов не можешь вспомнить, кто она. Мистер Маккейб пил пиво. На нем была рубашка из какой-то переливающейся материи.