Гийом Мюссо - Скидамаринк

Не теряя времени, мы отправились в больницу. Магнус и Барбара остались в вестибюле, а я сопровождал Витторио в отделение неотложной помощи. Врачи заверили нас, что смогут пришить кусочек уха, эта операция не является сложной. Мы сказали, что священник был укушен собакой; полагаю, у медиков появились подозрения, однако Витторио, со своей рассудительностью и маленьким крестиком на спине черной куртки, внушал доверие. Он последовал за двумя интернами в операционную, а я вышел к остальным в вестибюль.

Джозеф Моми был самым разыскиваемым в Америке серийным убийцей. ФБР инкриминировало ему около тридцати преступлений, совершенных за последние десять лет; профайлеры сбились с толку, пытаясь нарисовать его психологический портрет. В его случае не срабатывали никакие аналитические методы, он не подходил ни под одну из классификаций, разработанных специалистами по расследованию убийств: казалось, в нем соединились «просчитывающий свой шаги преступник-психопат» и «психотик, хаотично действующий убийца». Его преступления нельзя было сопоставить с определенным «способом действия», хотя его почерк имел многочисленные общие признаки: изуродованные, обезглавленные жертвы, каннибализм, некрофагия

Но особую загадку для экспертов составляло прошлое Моми, не имеющее ничего общего с обычными биографиями серийных убийц. Вероятно, спокойный период взросления, два брака – при том, что женщины, шедшие с ним по жизни, не замечали в нем никаких патологический пристрастий. Еще более любопытно следующее: на протяжении более чем пятнадцати лет Моми был блестящим преподавателем американской литературы в Гарварде, где его очень ценили студенты и коллеги. А потом, десять лет назад, в жаркий летний день, почтенный профессор Джозеф Х. Моми, специалист по творчеству Эмили Дикинсон и Вирджинии Вульф, задушил одного из собственных коллег, непрестанно жаловавшегося на жару, и запер его тело в университетском холодильнике, чтобы, наконец, тот обрел прохладу, которой так жаждал. С этого дня адская спираль больше не останавливалась. А потом случился эпизод с Пэтси Даймонд-Келли

Самоубийство Даймонд-Келли было еще свежо у всех в памяти. Менее чем за десять лет молодой психолог из специального подразделения ФБР в Квантико Секции Поведенческих Наук стала самым известным профайлером в Америке. В тот период почти одновременно арестовали Бобби Чарльстона, «кровопийцу из Теннеси», и Филлиса Аттенборо, «богомольца из Канзас-Сити»; в это же время вокруг Пэтси и ее знаменитого дара проникать в мозг страдающих отклонениями убийц стало складываться что-то вроде легенды. Но несмотря на свою популярность в СМИ, доктор Даймонд-Келли оставалась женщиной-загадкой: никто ничего не знал ни о ее семье, ни о ее серьезных отношениях с кем-либо. Отдаваясь телом и душой своей профессии, она проводила выходные в калифорнийских тюрьмах строгого режима, где общалась с заключенными, арестованными при ее содействии; она создавала что-то вроде монографии, описывающей преступления, значительно обогатившие файлы VICAP и коллекцию психологических портретов, хранившуюся в Квантико.

Думаю, эта молодая женщина сопротивлялась все более сильному погружению в психические расстройства. Но копание в примерах искривленного сознания на протяжении десяти лет не прошло даром: Пэтси закончила тем, что тронулась рассудком и душой вследствие постоянных угроз, а также кропотливых исследований, которые неуклонно подтачивали ее изнутри. В последние годы она постоянно возвращалась к прошлому Моми. Несколько раз встречалась с его родителями тихой парой учителей, укрывшихся в своем уединенном доме в штате Монтана, придя к выводу, что в детстве Моми не страдал ни от дурного обращения, ни от сексуального насилия. Встречи с бывшими женами убийцы так же ничего не дали: заключив контракт с очень крупными издательствами, каждая из них написала свой маленький бестселлер что-то вроде «Моя жизни с Моми» и теперь размещала информацию на персональном сайте, посещаемость которых была рекордной. Они служили клонами друг друга за исключением одного возраста: в сорок лет Моми развелся, чтобы сменить зрелую женщину на более молодую. Что также доказывало: Моми почти не отличался от других людей. Не сумев ничего обнаружить «по линии семьи», Пэтси заинтересовалась интеллектуальным развитием преступника. По завершении исследований ей удалось набросать портрет высококультурного человека, полиглота, профессора университетов Гарварда и Женевы, проводившего жизнь за изучением литературы, музыки и живописи. Он написал страстную «Историю американской литературы», хорошо разбирался в творчества Баха и Густава Климта, которому посвятил несколько своих трудов и иногда выступал с докладами в самых престижных высших учебных заведениях.