Михаэль Шаранг - Сын батрака

— Если б ты не прибил Хёльблинга, мне не пришлось бы везти его в госпиталь и я давно уже был бы здесь.

— Прибил? Подрядчика? — спросил молодой хозяин, стоявший рядом с доктором.

— Он правда в госпитале? — удивился Франц. Мысль, что Хёльблинг действительно пострадал, здорово его испугала.

— Да-да, мой дорогой, — заверил его доктор Зеебергер. — И это не останется без последствий, будет суд.

Франц побледнел.

— Во всяком случае, спасибо, что пришли, — сказал он и ушел.

Зепп Хаутцингер с удовольствием узнал бы еще подробности, особенно если Францу грозит суд, но у него был более важный разговор с доктором Зеебергером. И потому он попытался оттеснить доктора к дому.

— В чем дело? В чем дело? — сердито говорил тот, когда Зепп стал подталкивать его.

— Туда, ко мне в комнату, прошу покорно, — сказал молодой хозяин и ввел доктора в маленькую, довольно уютно обставленную комнату, служившую Зеппу одновременно спальней и гостиной.

— А теперь быстро говори, что случилось, — потребовал Зеебергер, не обращая внимания на кресло, которое Зепп ему пододвинул.

— Это из-за участка, — сказал Зепп.

— Ах вот оно что.

Доктор Зеебергер сел. Участок — это, конечно, вещь, о которой стоит поговорить.

Речь шла о том самом участке, который был обещан старику Вурглавецу. Зеебергер уже однажды сделал молодому хозяину на этот счет неплохое предложение. Но старый Хаутцингер не пожелал даже разговаривать на эту тему. «Что обещано, то обещано!» Больше он распространяться не стал.

Доктор Зеебергер хотел во что бы то ни стало купить этот участок. Он был замечательно расположен — надо только удалить изуродованные деревья — и потому очень подходил для его целей. Зеебергер собирался открыть там пансион с диетическим питанием, чтобы и выйдя на пенсию иметь приличный доход.

— Так или иначе, ясно одно, — сказал Зепп. — Вурглавец этого участка ни под каким видом не получит. Этого мы себе не можем позволить.

Доктор, конечно, ему поддакнул, он ведь знал, в каком тяжелом финансовом положении находится хозяйство Хаутцингера.

— Я уже говорил отцу, — продолжал Зепп, — или участок перейдет к вам, или я брошу все это к чертовой матери!

— Ну, и он согласился? — спросил доктор Зеебергер.

— А что ему оставалось?

— Значит, теперь я могу получить этот участок?

— Да, конечно.

— Не мог сразу сказать! — с облегчением проговорил Зеебергер. На такой решительный ответ он даже не рассчитывал.

Его, понятно, заинтересовало, как же старик вышел из положения.

— Конечно, он мнется, — сказал Зепп, — надо ведь еще сказать Вурглавецу.

— А он теперь вообще земли не получит?

— Почему же, — ответил Зепп, — получит на краю деревни, там у нас еще клочок. Но за жалкие двадцать тысяч шиллингов я бы и этого не дал.

— Итак, все в полном порядке, — сказал доктор, — ведь старик вряд ли будет строиться.

— Может, сын будет, — задумчиво произнес Зепп, — он же теперь на дочке Винтерляйтнера женится.

— Хорошенькое дело! — засмеялся доктор. — Там, за околицей, я бы не хотел строить дом. Там даже электричества нет, и вообще ничего. Да и кто знает, что из этого брака выйдет.

— Винтерляйтнер уже сидит у них в гостях, — сказал Зепп.

— Погоди, он пока ничего не знает, а Франц так избил Хёльблинга, что тот в госпиталь угодил.

В понедельник, в 9 часов утра, Зепп Хаутцингер все еще не выходил из своей комнаты. Отец несколько раз заглядывал к нему, но Зеппа это ничуть не беспокоило.

Когда нервы у старика не выдержали и он напустился на сына — что ж, он сегодня вообще не собирается работать? — Зепп наконец выложил то, что давно собирался сказать.

— Пока с участком не будет все окончательно улажено, я ни за какую работу не берусь. Я уже говорил!

— А что еще с ним надо улаживать? — заорал старик.

Ведь он и так после долгих раздумий согласился продать доктору участок, обещанный Вурглавецу.

— Дело будет улажено, только когда ты все скажешь Вурглавецу! — заявил Зепп.

В этом спорном вопросе он впервые выступал против отца, понимая, что страдающий ревматизмом старик не доведет до разрыва, потому что без сына обойтись не сможет. Эта мысль подстегнула Зеппа, и он решил пойти дальше. Он потребовал немедленно поставить Вурглавеца в известность и сразу покончить с делом. И старику Хаутцингеру ничего другого не оставалось, как сдаться и в этом пункте.