– Итан!
Нет, он не мог ничего сказать. Его уже не было в машине. Артур тем временем крепко стискивал руль побелевшими пальцами.
Бостон, 1994 год. Конец лета. Солнце грело снизу брюхастые тучи, и на всех домах и тротуарах лежало его медовое сияние. Улица Йоуки-уэй пестрела навесами, ветер мел по асфальту фантики и арахисовые скорлупки, обдувая сутолоку человеческих тел, нес бормотание перекупщиков («Билеты, покупаем билеты») и смазанный говорок нераскаявшихся массачусетцев. В кипящих котлах варились сосиски. Куда ни глянь – всюду толпы болельщиков в красных куртках и красных кепках – под цвет флагов, реющих над кирпичным фасадом и зияющими зелеными воротами стадиона «Фенуэй-парк».
Итан знал, что его десятый день рожденья будет особенным, но такого и представить не мог. Важный бейсбольный матч – билеты пришлось покупать сильно заранее – и неожиданный физический контакт с отцом. Прикосновения: ведя Итана на стадион, Артур крепко держал его ладонь в своей руке, темной и волосатой.
– Наши места – на галерке, – сказал он.
Поход на бейсбольный матч был идеей Артура. Он всегда следил за новостями бейсбола и смотрел его по телевизору, но за несколько недель до решающего матча его интерес приобретал оттенок религиозного чувства. За ужином он переставал жаловаться на неувязки в строительстве Большого Бостонского тоннеля – бесконечные переговоры строительной компании с городскими властями, коррумпированные подрядчики, нецелевое расходование средств – и вместо этого принимался петь оды драгоценным «Ред Соксам», которых с каждым поражением любил еще сильнее: команда, обреченная проигрывать, обладала в его глазах особым обаянием.
– Когда смотришь игру «Соксов», то борешься не с другой командой, – вещал Артур за столом, – а с собственным разочарованием. Сезон за сезоном они проигрывают, но ты все равно смотришь, хотя исход матча уже известен. И когда они вновь терпят поражение, тебе больно не потому, что твою команду обыграли. Тебе больно, потому что ты с самого начала все знал, но зачем-то вновь тешил себя пустыми, глупыми надеждами. Итан, на стадионе ты увидишь все собственными глазами. Это не борьба наших против чужих. Это борьба каждого отдельно взятого фаната с самим собой. Борьба целого города с самим собой! Если б нам хватило ума, мы бы уже давно сделали своим талисманом Билла Бакнера. Символом штата! Бостон – это ноги, между которыми вновь и вновь проскальзывает мяч победы. Чем не повод посмотреть игру? Разве битва с самим собой не интересней стандартной битвы с противником, этой варварской концепции «наши против чужих», навязываемой остальными видами спорта?
Франсин перевела:
– Он очень рад, что вы идете вместе. Десять лет – шутка ли дело! Ты теперь совсем взрослый.
С Артуром время от времени случались подобные приступы энтузиазма: короткие периоды бешеной радости сменялись долгими отрезками черной тоски. Но на сей раз все было иначе. Итану впервые предстояло разделить с отцом его восторг. И ведь отец сам его выбрал, сам решил, что Итан этого достоин. Может, не такой уж он и равнодушный родитель. Может, он просто ждал, когда сын повзрослеет, чтобы полноценно включиться в отношения.
– Хочу посвятить тебя в одну тайну, – сказал Артур, когда настал долгожданный день матча.
Тайну! Ничего себе! Итан просиял.
– Цены на еду и напитки на стадионе просто грабительские. Наценка сумасшедшая: обычное пиво в «Фенуэй-парке» обойдется тебе на четыре доллара дороже, чем в соседнем баре.
– Почему?
– Потому что стадион устанавливает собственные цены. Это вроде как независимое государство.
– А мама говорила, что надо обязательно попробовать их фирменный хот-дог – «Фенуэй Фрэнк».
Артур покачал головой:
– Она-то, может, и говорила, но мы же не хотим, чтобы стадион на нас наживался? Тебе повезло: твой отец не настолько глуп.
Он собрал два бумажных пакета с бубликами, нарезанным яблоком и картофельными чипсами «Кейп-код», а для сына захватил упаковку сока. Итан подивился папиной находчивости.
– Тащи сюда зимнюю куртку, – велел Артур.
– Зачем? На улице жара!
– Неси, говорю.
Итан принес из шкафа в прихожей свой пуховик.
– Надевай.
Куртка мгновенно окутала Итана жаром его собственного тела. Артур застегнул молнию до середины и спрятал внутрь бумажные пакеты.
– Ребенка обыскивать не станут, – ухмыльнулся он.
Наконец они добрались до своих мест на трибунах с правой стороны поля. Да, основное действие происходило где-то далеко – до домашней базы, казалось, было несколько миль, – но Итан даже порадовался, что они сидят в самом дальнем углу стадиона, где меньше претендентов на папино внимание. Им было лучше виден клетчатый аутфилд, чем собственно площадка. Из-за пустой изумрудной морды Зеленого Монстра выглядывал краешек знака «Ситго».
Читать дальше