Эндрю Ридкер - Альтруисты [litres]

Чердак в доме Альтеров представлял из себя черную дыру, куда засасывало разные семейные разности. Подниматься и спускаться по складной лесенке было хлопотно, и никому не приходило в голову что-либо оттуда доставать (хотя Артур даже провел на чердак свет, включавшийся автоматически при полном выдвижении лесенки). Просунув голову в люк, он увидел горы хлама, который его семья собирала годами: справочники, компакт-диски, стереосистемы, теннисные мячики в пластиковых коробках. Три поколения интернет-роутеров. У маленького треугольного окошка валялись, соблазнительно поблескивая раскрытыми страницами, фотоальбомы в кожаных переплетах, а рядом – корзина с маской фараона из папье-маше и старыми носками. Герметично запакованный в пластик и завернутый в полотенце труп некогда любимого хомячка, ожидающий погребения возле томика «Мифов Древней Греции» Ингри и Эдгара Д’Олер. Слева от себя Артур приметил кучку пластиковых динозавров, разобранный на части телескоп, стопки максуэлл-хаусовской Аггады, пальчиковые куклы, изображающие десять казней египетских, пакетик со стеклянными шариками и лишние экземпляры канонических настольных игр: «Монополия», «Риск», «Игра в жизнь». И пыль – пыль всюду. Она захватывала и оккупировала все содержимое чердака.

В дальнем углу Артур наконец обнаружил искомое. Картонную коробку с надписью «Воспоминания» – теперь уж и не вспомнить, как делали эту надпись, с иронией или всерьез. Он поднял истлевшие клапаны крышки. Внутри, как он и надеялся, лежал диапроектор.

Артур уселся перед коробкой и начал методично доставать из карусельки 35-миллиметровые слайды – поднимая каждый и щурясь, чтобы разглядеть изображение. На свету картинки на черной пленке становились четче, наполнялись цветом, лица и пейзажи проступали из темноты. Большую часть слайдов он возвращал обратно, но некоторые складывал в обувную коробку. Добравшись наконец до начала карусельки, он спустился с чердака и поднял лестницу: там сразу потемнело.

Днем он, прихватив с собой обувную коробку, наведался в магазин канцелярских товаров. Не получив никакой помощи от мегаритейлерской оравы бездарных консультантов, Артур сумел самостоятельно перевести маленькие черные слайды в цифровой формат и затем распечатать их на глянцевой фотобумаге.

– Это вы?! – спросил один из никчемных бейдженосцев, показывая на распечатанный снимок.

– Пальцами не трогайте, пожалуйста, – сказал Артур.

Выбрав из стопки четыре фотографии, он поместил их в рамки и повесил в столовой на самолично вбитые гвозди.

Шагнул назад – полюбоваться снимками. Один, два, три, четыре. Аккуратным рядком. Из-за них атмосфера в столовой мгновенно стала взрывоопасной. Наэлектризованной. Фотографии содержали мощный посыл. Но о чем? О щедрости, о доброте, о многочисленных «я», заключенных в одном теле. Артур гордо стоял перед снимками, пока за окном не стемнело.

Желудок жалобно застонал. Еды в доме, конечно, не было, а закупить продукты Артур забыл. Он прыгнул в «сперо» и поехал на юг, в супермаркет «Шнакс», расположенный в Ричмонд-Хайтс. Припарковал машину на просторной, забитой под завязку парковке и зашагал ко входу. Здание супермаркета напоминало огромный кирпичный мавзолей. На лужайке лежали мешки с удобрениями, и их древесно-фекальная вонь застала Артура врасплох. Он поспешил вперед, мимо штабелированных пластиковых стульев и полок с пластиковыми ограждениями для клумб.

В «Шнаксе» было не протолкнуться. Студенты затаривались перед каникулами: шныряли по рядам с алкогольной продукцией, налетали на корзины с кукурузными чипсами, бросали в тележки упаковки замороженных бургеров. Пенсионеры медленно, ошалело брели сквозь обезумевшую толпу, время от времени останавливаясь уточнить цену на фасованную заморозку или понюхать кусок сыра. Артур пробился к нужному холодильнику и начал сгребать пластиковым совком самые экзотические и пикантные оливки из представленного ассортимента.

Тут ему пришла в голову мысль. Надо запастись их любимой едой! Да! Так бы поступил на его месте хороший отец! Артур улыбнулся и отвесил самому себе почтительный поклон.

Стоп. А что они любят?

Пожалуй, вопрос питания детей был единственным, по которому мнение Артура и Франсин совпадало. Она, время от времени боровшаяся с лишним весом, была первой матерью в Шуто-Плейс, начавшей регулярно ездить за продуктами на фермерский рынок Суларда. Она хотела кормить детей полезной едой – уж точно не разноцветными желе и зефирной массой, которой кормили в детстве ее саму, – то есть овощами и свежими (насколько это было возможно в штате без собственного выхода к морю) морепродуктами, которые она называла «пищей для мозга». Экономный Артур был только рад разбавлять детские соки водой в пропорции 1:1. Ни у кого двухлитровые пакеты с соком не жили так долго, как у него. Когда Итан в четвертом классе впервые попробовал неразбавленный яблочный сок на дне рождения у друга, у него чуть глаза из орбит не вылезли.