Анонiм (Гор Грит) - Спящий бог 018

Она вносит в «Индекс запрещенных книг» труды Коперника. Теперь их нельзя не только распространять, но и хранить. Кеплер по этому поводу с сожалением напишет, что лучше бы Галилей был менее активным в продвижении идей Коперника, если они привели к такому результату. Это сожаление лишний раз указывает, что сами ученые не понимали масштаба информации, которой касались. Они просто фиксировали то, что видели на небе. На этом основании делали расчеты. Никто не предполагал, какой сук пилят эти расчеты.

Церковь попадает в совершенно идиотскую ситуацию. Календарь, по которому определяется Пасха с Рождеством, опирался на труды гелиоцентристов, которые она теперь публично должна отрицать. Но если точка отсчета ложная, сделанные на ее основе расчеты тоже должны быть неверными. А они оказались верными. Значит, точка отсчета тоже верная. Но как ее можно признать верной, если она противоречила Церкви?

Трудно вспомнить похожий в мировой истории случай, когда система оказывалась бы в таком безысходном тупике. Но Церковь в начале XVII века оказалась в такой ситуации. В шахматах это называется цугцванг — любой ход ухудшает положение игрока.

Церковь в свое время сама инициировала обсуждение гелиоцентризма «в качестве математической абстракции» для составления точного календаря. Никто не предполагал, что абстракцию подтвердит реальность, а святую истину Библии опровергнет.

Церковь была подобна утопающему в болоте человеку, у которого нет шансов на спасение. Но так как смириться со своей участью он не может, то активно дергается. Чем активнее дергается, тем быстрее его засасывает трясина.

Неадекватное поведение Церкви — паника, типичное действие для жизни, попавшей в смертельной ситуации, из которой не видит выхода. Она начинает хаотично дергаться в надежде создать новую ситуацию, в которой, может быть, откроется выход.

Бьющаяся в агонии Церковь выводит на ринг армию простецов. Эти защитники противопоставляют доводам Галилея твердокаменные аргументы из серии: математика — изобретение дьявола. Утверждают, что планет в Солнечной системе не может быть больше семи, потому что Библия указывает на семь лампад (Исх. 25:37). Заявляют, что у древних ничего не сказано о спутниках Юпитера, а древние уж точно знают больше Галилея.

В 1616 году Церковь запрещает Галилею защищать идею гелиоцентризма. Хорошо, защищать нельзя. А обсуждать можно? Например, с целью опровергнуть. Вроде как да. Этой уловкой Галилей пользуется, о чем пожалеет через шестнадцать лет. А пока он пишет книгу «Диалог о двух системах мира — птолемеевой и коперниковой». Книга увидела свет в 1632 году. Галилей снабдил ее заявлением, что имеет целью показать ошибки Коперника, чтобы избежать обвинения в защите. Но на деле книга блестяще доказывала его правоту.

В книге Галилей приводит диалог просвещенного человека и простака, где первый аргументирует в пользу гелиоцентрической модели, а второй — геоцентрической. Аргументы первого изящны и безупречны, любой желающий может их проверить, ознакомившись с расчетами и взглянув в телескоп. Аргументы второго эмоциональны и глупы. Они не соответствуют ни наблюдаемой на небе картине, ни расчетам на основании видимого. Первые аргументы на фоне вторых производили убийственное впечатление.

В аргументации простака Церковь и Папа узнают себя и своих защитников. Только слепой не увидел бы, что Галилей, ясно осознавая невозможность опровергнуть аргументы Коперника, притворно защищает противников учения Коперника, а на самом деле, под маской объективности, высмеивает их. Это была последняя капля.

В 1633 году Галилей предстал перед судом. Церковный трибунал не собирался с ним говорить о физике и астрономии. Вопрос об учении Коперника был решенным делом. Галилея обвиняли в нарушении запрета на защиту антицерковного учения Коперника. Он же доказывал суду, что и не думал защищать еретическое учение, он его просто обсуждал.

На суде не было ни одного человека, который бы не понимал, что делал Галилей на самом деле. Окажись на его месте любой другой ученый, его объявили бы еретиком, что означало сожжение на костре. Далее стали бы принуждать к отречению, в том числе через угрозу пыткой, и самой пыткой. Если еретик не раскаивался, его определяли в статус упорного нераскаивающегося еретика, подлежащего сожжению заживо. Если подсудимый в статусе еретика раскаивался, его объявляли раскаявшимся еретиком. Такого, по закону, полагалось все равно сжечь, но перед этим явить церковную милость — задушить.