Я пробую еще одну гайку, а потом еще одну, но они не подходят к болту. Оказывается, что гаек в ворсе много. Вдруг внутри меня что‐то щелкает, я запускаю пальцы глубже в ворс и начинаю тянуть ковер вверх.
– Это просто какой‐то абсурд, – говорю я.
Джо согласно мычит в ответ. Подняв ковер, я отпускаю его.
– Подумать только! Что они хотят с нами сделать!
– Свести, как гребаных панд в зоопарке.
– Да нет, я про другое. Однажды они уехали из Кореи. Приехали сюда. Родили детей.
– М-м-м-м.
– Они выбрали из американской культуры только то, что им больше всего понравилось, а потом создали вокруг себя пузырь, этакую маленькую Корею. Они смотрят только корейское ТВ, ведут дела только с корейцами, общаются только с корейскими друзьями…
– Строят свои корейские районы.
– И в этом нет ничего плохого. Я их вполне могу понять. Если бы я уехал, например, в Непал, то стопудово с ума бы сходил без американского кино, двойных-тройных чизбургеров и англоговорящих друзей.
– Думаю, в Непале есть макдак.
Я смеюсь:
– Понимаешь, что они сейчас делают? Что они с нами делают? Они хотят, чтобы и мы остались в этом же корейском пузыре.
Джо садится и смотрит на меня, склонив голову набок.
– Они мечтают о том, чтобы мы поженились и чтобы у нас были дети. И чтобы наши дети женились и выходили замуж только за корейцев и тоже рожали детей. Они хотят, чтобы даже после их смерти этот пузырь продолжал существовать. Они хотят, чтобы этот пузырь продолжал существовать вечно.
Джо зажмуривается. Как и я, она чувствует, что мы застряли. Мы попались, но мы хотим вырваться на свободу. Она говорит совершенно спокойно:
– Будто мы не замечаем, что девяносто восемь процентов учеников в нашей школе не корейцы. Это все равно что пытаться обмануть себя, повторяя, что ты не в Америке. Это же невозможно.
– М-м-м.
Джо глубоко вздыхает:
– Иногда я сомневаюсь в том, что Ву стоит всех этих ссор. Наверное, нехорошо так думать, да?
– Проклятье, – отвечаю я, – бедный Ву.
– Нет, блин. Беру свои слова обратно. Я люблю Ву. Честное слово.
– Расскажи мне, что тебе в нем нравится.
– Ну, во‐первых, он красавчик.
– Бла-бла-бла, – говорю я.
– И он добрый. Он любит свою семью. Ты бы видел его с мамой, с папой и с сестрой… И с другой сестрой, она та еще сучка, но сейчас не об этом. Ву такой милый.
– Вот это реально круто.
– Правда? А еще у него мозги под бизнес заточены. Не в смысле, каким бизнесом заниматься, а в смысле как им заниматься. Понимаешь?
– Ага.
– Ты думаешь, что корпоративный менеджмент – тоска зеленая.
– Нет, вовсе нет.
– Думаешь-думаешь.
– Не, не, совсем нет, – отвечаю я. – Я просто не очень хорошо понимаю, что это. И к тому же меня это мало волнует. Потому что это тоска зеленая.
– Придурок! – говорит Джо, но в ее тоне нет раздражения или недовольства. – Ладно, твоя очередь. Что прикольного в Брит Минз?
Я нахожу очередную гайку и накручиваю ее на болт. Она идеально подходит. Это не просто так. И Брит не просто так. Я удовлетворенно вздыхаю и начинаю:
– Ну, во‐первых, она просто красотка.
– Бла-бла-бла, – отвечает Джо.
– Она умная, ее волнуют вопросы экологии, она интересуется биологией и все такое. А если чуть глубже…
– Это ты про анал?
Я фыркаю, а потом продолжаю:
– Я ей очень нравлюсь, и она мне очень нравится. Ничего особенного, да?
– Но ты не можешь рассказать о ваших отношениях своим родителям?
– Бли-и-ин, ну вот зачем ты об этом?
– Извини. Просто устала разрываться между тем, чего хотят родители, и тем, чего хочу я.
– Да ладно.
Джо садится, чтобы видеть меня.
– Нет, правда извини.
Мы смотрим друг на друга. У нее проблемы с китайским бойфрендом, у меня – с белой девушкой.
Я думаю о Ханне. Стоил ли Майзл проблем с родителями? Может, она каждую ночь рыдает в его объятьях из‐за того, что мама с папой вычеркнули ее из своей жизни? А может, Ханна смирилась с этой ситуацией. Может, она вышла из пузыря и, перед тем как уйти, пнула его с такой силой, что он лопнул. Я пытаюсь представить себе будущее Ханны. Приедут ли родители на новоселье, когда она купит свой первый дом? Приедут ли они в роддом, когда она родит первенца? А Майлз, этот бедняга, что он будет чувствовать через несколько лет?
Вряд ли Ханну ждет что‐то хорошее. Крайне маловероятно. Она навсегда застряла между двумя мирами, в лимбе, который гораздо глубже моего. Я чувствую, что глаза жгут наворачивающиеся слезы. Я начинаю быстро моргать. Мне хочется подняться в воздух, и я хватаюсь за ворс ковра, чтобы не улететь.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу