Дэвид Юн - Весь мир Фрэнка Ли

«Дом МуЩИины вписан в дом ЖенЩИны и Ребенка в трехплоскостной тетрамиде Мебиуса, покоящейся на плоскости Настоящего. Четвертая плоскость – это Страх, пятая – Надежда, шестая – Абсолютное Одиночество. Седьмое измерение заключает в себе все остальные измерения и потому называется Бесконечным Королевством Вагинального Уробороса». Ну и так далее в том же духе. Просто взрыв мозга, только в самом плохом смысле этого выражения.

– Мам, – спрашиваю я, – ты когда‐нибудь читала бумажки Чарльза?

Она отрывает взгляд от экрана своего телефона:

– Никогда не читать. Чарльз – он сумасшедший.

– Ты сохранить бумажка, – советует папа, – может, он писать что‐то важное.

– Хорошо, – отвечаю я.

Мама с папой замолкают и погружаются в свои мысли. Мне хотелось бы сфотографировать этот листок и отправить фото Брит, но тогда надо будет включать вспышку, и родители начнут задавать вопросы… Короче, я отказываюсь от этой затеи.

Я скручиваю листок, кладу в карман и говорю себе, что надо будет не забыть потом показать это Брит. Если бы это было кино, то сейчас я открылся бы родителям и рассказал им о моих отношениях с Брит. Потом была бы шумная ссора, которая закончилась бы групповыми обнимашками и слезами, а после мама с папой признали бы, что Америка – настоящий плавильный котел, в нем вся суть американской мечты. Вот именно поэтому я больше люблю ужастики. В ужастиках не бывает групповых обнимашек.

Мы доезжаем до дома Сонгов. Это модный бункер с видом на тихую бухту. Можно словить архитектурный оргазм. На шестиугольной бетонной площадке у дома припаркованы сразу два Audi QL7.

Дела у папы Джо в Америке идут хорошо. Лучше, чем у моего, хотя они и начинали одинаково. По крайней мере, я думаю, что одинаково.

Мы входим в дом, снимаем обувь, кланяемся – все как положено. Мама с папой заставляют меня приветствовать хозяев по‐корейски, я это делаю, все очень довольны и громко меня обсуждают. Потом мама Джо, наблюдательная, как хищная птица, заставляет дочь сделать то же самое.

– Insa jyeom hyae, – говорит она, толкая Джо в спину.

– Annyong haseyo, – бормочет Джо едва слышно.

Все родители в восторге.

– О’кей! Идите и веселитесь, – наконец говорит моя мама с глупой улыбкой.

Все остальные – папа, мама, мистер Сонг и миссис Сонг – тоже улыбаются нам с Джо, и все – так же глупо.

– Е-е-е-е-е! – говорю я и вскидываю руки вверх.

Родители удаляются, чтобы полюбоваться накрытым столом. Похоже, миссис Сонг экспериментировала – приготовила мясо по французскому рецепту и французские соусы. Мы с Джо остались одни.

– Привет, – говорю я.

– Привет.

– А где остальные лимбийцы? – интересуюсь я.

– Их сегодня не будет.

Я удивленно смотрю на Джо:

– Да ладно? Ты серьезно?

– Ты сам подумай, – отвечает она, – мы когда‐нибудь встречались в будни? Тебя это не насторожило?

– Хм, – говорю я.

– Моего младшего брата отправили на пижамную вечеринку. На пижамную вечеринку, Фрэнк! Все это чистой воды подстава.

– Хм.

Она смотрит на меня с делано серьезным выражением лица, словно мы в каком‐нибудь научно-фантастическом фильме.

– Фрэнк, они хотят свести нас, как каких‐нибудь долбаных панд в зоопарке.

Я делаю вид, что поперхнулся от смеха. Это действительно смешно. Нет, и правда смешно, только если смешное может быть одновременно и раздражающим. Я знаю, нашим родителям всегда хотелось, чтобы мы с Джо влюбились друг в друга, но теперь, кажется, они решили серьезно заняться этим вопросом. Они действуют по какому‐то четкому плану. И я вдруг понимаю почему.

Потому что Брит пришла в Магазин. Потому что папа рассказал об этом маме, а мама рассказала родителям Джо. Это, так сказать, сводничество обходными, извилистыми, окольными тропами.

Если бы Брит могла предугадать, к какой драме приведет ее визит в Магазин! Если бы только знала, что сегодняшнее Сборище состоялось фактически из‐за нее!

– Опа! Тогда нам, наверное, остается только подняться на второй этаж и консумировать наш союз, – говорю я.

Джо бьет меня по голове.

– Блин, больно! – кричу я.

Но звук хороший. Сильный и звонкий, как от удара тремя напряженными пальцами по барабану бата.

– Пойдем в видеоигры поиграем. Ну или еще чем‐то таким займемся, – предлагает она, поднимаясь вверх по лестнице. – Твои родители тупые.

– Это твои родители тупые.

– Это просто офигенная аргументация в споре.

– Это твои родители тупые, – повторяю я.

Мы начинаем смеяться, потому что все это смешно, но быстро перестаем, потому что смешного все‐таки мало.