Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Золотой век Рима постепенно, но неуклонно шел к закату. Молодое поколение, не знавшее гражданских войн, междоусобиц, кровавой борьбы за власть, напропалую пользовалось своей свободой. Богатые наследники и их окружение проводили время в шумной гульбе, попойках, роскошных пирах, устроители которых соревновались в изысканности и диковинности угощений. Такое понятие, как служение отечеству, вызывало у молодежи скептическую усмешку.

Император Август, желая остепенить фрондирующую молодежь, призывал из провинций юношей, воспитанных в патриархальных семьях, давал им работу, жилье. Но проходило какое-то время, и эта «лимита» перенимала все пороки их римских ровесников.

Гораздо тяжелее было положение женщины. Молодым девушкам законом запрещалось появляться на улицах в одиночку, разговаривать с незнакомыми мужчинами. Полиция нравов строго за этим следила. А в доме женщина, будь она молодой женой или многодетной матроной, пребывала на положении рабыни, не имеющей никаких прав. Муж мог ударить жену, избить ее и даже убить. Супруга же не только не могла защитить себя, но даже пальцем тронуть своего господина, который вел абсолютно свободный образ жизни, предаваясь любовным утехам с кем ему заблагорассудится. Случалось, что супруг, потерявший всякий интерес к своей половине, сквозь пальцы смотрел на ее адюльтерные приключения. Однако такое равнодушие грозило наказанием обоим: жене — за измену, мужу — за то, что не донес в полицию нравов на распутную супругу, и его поведение считалось сводничеством.

Но, нарушая все справедливые и смехотворные законы, указы, не страшась суровых наказаний, в Риме царила Ее Величество Любовь. Овидий, испытав на себе и ласку, и гнев Великой Госпожи, изведав даруемые ей утешение и счастье, хотел, чтобы это чувство познал каждый.

Для поэта любовь, как живое существо, рождается, растет, расцветает, вступает в пору прекрасной зрелости, а потом волею судьбы либо навечно связывает два существа, либо увядает и умирает.

Да! Сама Венера — всесильная, своенравная богиня — дает поэту власть над Амуром, младенцем непокладистого нрава. Его надо учить, кого, когда и как поразить стрелой, отравленной волшебным ядом. И каждое раненое сердце будет страдать, искать взаимности по-своему. Наука любви должна помочь найти ответы на самые сложные вопросы, вселить веру в успех, благословить решимость к действию.

Каким бы ни было жилище римлянина — роскошное палаццо или убогий глинобитный домишко, — в нем всегда есть место для свитков с «Наукой любви». У юношей — это настольное чтиво (их усердная учеба); у зрелых мужей — хранимое втайне (для совершенствования опыта), старики читают «Науку…» из любопытства. Девушки, почтенные матроны, бойкие служанки под страхом жестоких наказаний прятали свитки в самых укромных уголках и зачитывались ими по ночам. А как же?! Им-то прежде всего надо знать секреты маневров «противника».

Поэт излагает свою науку изящно, остроумно, с тонкой иронией, придавая основное, порой магическое значение казалось бы мелочам: взмаху ресниц, взгляду, жесту, голосу. От первых мгновений встречи, нечаянного прикасания, от начального слова поэт-наставник, будто перебирая мелкий бисер, подсказывает Ему и Ей путь для сближения. Вот, к примеру, как должен готовиться юноша, добившийся первого свидания:

Только не вздумай завить себе кудри каленым железом

Или по голеням ног едкою пемзой пройтись…

Мужу небрежность к лицу. Будь лишь опрятен и прост.

Загаром на Марсовом поле тело покрой,

Подбери чистую тогу под рост…

Мягкий ремень башмака застегни нержавою пряжкой,

Чтоб не болталась нога, словно в широком мешке;

Не безобразь своей головы неумелою стрижкой —

Волосы и борода требуют ловкой руки.

Достигнув всенародной славы, Овидий Назон не заболел «звездной болезнью». Будучи человеком добросердечным, открытым, он охотно общался с людьми всех сословий, не стремился к власти, не завидовал богатым, помогал бедным. Он был любимцем римлян.

На литературном Олимпе

Богатый и хлебосольный дом Овидия, респектабельная семья, множество именитых друзей — всё располагало к празднествам, роскошным пирам, сибаритству. Однако поэт оказался в счастливом плену своего дара. Как непроизвольно его дыхание, так же и рождаются стихи. Могучая память удерживает их, улучив минуту, поэт записывает строки, где бы он ни находился. Но чаще всего он подолгу сидит за рабочим столом, забыв о сне, о еде, о быстротекущем времени. Вслед за «Наукой любви» он создает поэму «Лекарство от любви». Обращаясь к Амуру, поэт объясняет свое решение: