Никита Немцев - Ни ума, ни фантазии

Иван Сергеевич постучал трубкой о перила: вытряхнул пепел и вернулся в комнату. Кофе давно сделался невкусным.

— Встаём завтра в семь? — спросила жена. Столп полотенца высился над её лицом. Она успела уже помыться и красила ногти на ногах.

— Да, в семь.

Ограниченная, слабая, ничтожная. Сказал ей что-то про Рембо, а она спросила: «Это Рэмбо который?». Как Иван Сергеевич умудрился связаться с ней? Он сам не знал. Живут теперь в этой душной однушке — как клопы.

— Завтра твоя очередь вести Ванечку в детский сад, — прибавила она.

— Я знаю.

— Если он будет хорошо себя чувствовать…

— Он уже хорошо себя чувствует.

Иван Сергеевич прошёл в кухню: гороха, разумеется, не было.

— Вставай, — сказал он.

Ванька встал и бросился к отцу. Чуть не плача, обхватил его ногу:

— Я так больше не буду, пап! Никогда-никогда!

Иван Сергеевич осклабился. Это мать его научила. По голосу слышно.

— Ступай в постель, — проговорил он.

— А мультики?

— Я уже сказал: никаких мультиков.

— Но па-а-ап!

— Я сказал — в кровать.

Опустив плечи, Ванька смиренно пошёл чистить зубы.

Ещё некоторое время Иван Сергеевич просидел на кухне с брюхатой книжкой. Ему не нравился Сартр — левый дурачок, — но он читал.

Познал ремень Ванька ещё год назад. Насмотревшись мультиков, он решил выдвинуть ящики в комоде, на котором стоит телевизор, — лесенкой — и пойти по ним. Телевизор разбился и ушиб Ваньку. Совсем сдуреет он от своих мультиков! А теперь ещё и на отца руку поднимает… Как он не понимает! Дом — тыл воина. А когда тыл оказывается фронтом…

Десять вечера. Буквы расплывались и впитывались в бумагу. Иван Сергеевич выключил лампу и ушёл с кухни. Жена уже давно храпела, телевизор горел. Не чистя зубов, Иван Сергеевич лёг и нажал кнопку пульта. Может, он не прав? Может, он слишком строг с Ванькой?

Иван Сергеевич уснул. Было поздно.

Ванька всегда мечтал попасть в переплёт. У него была чудо-труба, куда заглядываешь, а там миражи и цвета, — калейдоскоп называется, — но это было не то. Ему хотелось приключений — как в мультиках. Раз он полез в детском садике под шкаф — там должен был быть проход в другую страну, ему кто-то из старших рассказывал. Но Ванька запутался волосами и расплакался: его воспитательница ножницами выстригала.

Папа у него злой дракон и не понимает, зачем Ваньке лезть под шкаф и чего в другой стране может быть такого, чего нет в этой. Ведь в детском саду такие вкусные завтраки! А Ванька ненавидел манную кашу: он её обычно кому-нибудь за шиворот отправлял: девчонке какой-нибудь.

А какой у Ваньки Человек-паук был! Не расставался с ним ни на секунду. Когда в детский сад приходил и Мама снимала с него колготки, Ванька сразу же прятал Человека-паука в трусы, чтобы ему никто голову не откусил. Есть у них один — что ни покажешь, всегда спрашивает: «А можно посмотреть?» — и в рот суёт. Другой — ещё хуже: жить не может без того, чтобы раз в неделю в кого-нибудь втюриться, а потом ходить следом с открытым ртом. Как-то он за Ванькой ходил даже. Но тот его быстро проучил: схватил за нос и через всю комнату протащил, а потом его маму уродиной назвал. Во Ванька какой!

Друзей у него нет, конечно. Девочки дуры, мальчики — любят Бэтмена и спят на сончасе. Хуже всего, что их та страна под шкафом — пугает только. А Ваньку — и пугает, и манит. Он был бы совсем смелый, если бы не собаки. Эти мохнатые чудища всегда лезут, хотя и на верёвочках обычно. И главное, лижутся и дышат невкусно.

Да, Ванька был трусоват.

Гораздо лучше, когда Мама приходит, дышит на него цветами и своей длинной рукой берёт его за ручку. Ещё Ванька любил, когда они заходили в магазин и Мама разрешала ему помочь понести пакеты, — Ванька цеплялся в один и помогал.

А дома-то как хорошо! Тут есть игрушки и мультики. Иногда пол превращается в лаву — и приходится прыгать по диванам и стульям. Или можно размотать нитки — как паутину — и лазить в ней, спасаясь от огромного паука. Или лазерную указку взять и на улицу светить, стараясь выманить снайпера. Вот это приключения!

Он пробовал раз в садике рассказать, а его не поняли и засмеялись.

Зато как хорошо болеть! По ночам страшно, конечно, всякие духи приходят и бабайка грозит, но зато днём хорошо как! Ванька — один, сам с собой! И никто не запретит пить холодный сок.

Хотя вообще-то и днём страшновато. Ванька раковину взял и открыл — стаканчик помыть от акварели. Он крутит колёсико, крутит, — а оно не останавливается. Вода бьёт по жестяному дну раковины и уже никуда не утекает. Дверь квартиры заперта. Ванька вдруг понял, что сейчас утонет.