Игорь Савельев - Ложь Гамлета

Теперь он готов был рассуждать, скорее, на тему, можно ли покорить то, чего нет. И как выглядел бы памятник «покорителям Москвы». Там бы он точно прописал на лице парящего человека наивный идиотизм телячьей радости бытия. Первую радость от кэша. Первую иллюзию мобильности, когда махнуть туда-сюда-обратно — раз плюнуть, с пиаровскими-то серыми зарплатами (в командировке не выборах в Туле их называли не «пиарщики», а «технологи из Москвы»). А в остальное время — можно занырнуть в измерение скайпа. Первая иллюзия всесильности — от физической, когда ты не спишь сутками и по-прежнему на бодряках, до…

Что Москва сжигала без следа, понятно, но Олег все-таки не мог принять это в буквальном смысле. Он снова упустил Газозу. Ее, сожженную днем раньше в Хованском крематории, забрали члены семьи — если верить бумажке, которую он держал в руках накануне, по срочному тарифу — «вывоз урны в течение трех часов, 1300 р.». То есть без очереди. VIP. В справке сообщалось и о разрешении вывоза праха для захоронения вне Москвы. Была и фамилия родственника, ответственного за получение урны. Она Олегу ничего не говорила. Конечно, можно было поднажать, узнать, догнать. Но в нем самом уже что-то перегорело, — смысл?.. Можно было поднажать на следствие, которое все еще готовило отказной материал. Впрочем, оно уже шугалось Олега, после пары его невинных заходов. Не очень-то невинных. Он неосторожно спросил сразу: как получилось, что пациентка реабилитационного центра в Тверской области попала на стройку в Балашихе?.. Следователь начал нудно мычать: «Какая пациентка? У нас нет информации, что она была пациенткой…» — он вообще изображал перед журналистом дерево, прикидывался, что читает по складам. А потом Олегу стали прилетать, почему-то через Мухаметшина, разные советы, и следователю больше не дозвониться.

Да всё можно было сделать!.. Приехать, прорваться, прижать, дожать.

Он ведь даже сдуру, в горячке, пытался даже прорваться в тот самый «ребцентр». То легально, как журналист. То через Бибера. Но его то ли вышибли из подтанцовки, поэтому вычистили с сайта бойз-бенда и отключился телефон, то ли стоило поверить в теорию заговора.

Если бы сосредоточиться, он бы все сделал, просчитал, пролез, но Олег был совершенно не в фокусе. В день известия о Газозе, вдруг — выпив, правда, умеренно, он рванул на вечерней электричке в Редкино. Зачем?.. Сталкер, который когда-то проводил его туда и держал в гараже, не отвечал на звонки, а Олег звонил, звонил, звонил всю дорогу. На самой станции, в холодных сумерках, он увидел «Ниву» и рванул к ней. Может быть, из машины его увидели тоже (на платформе горели фонари), и машина стала уезжать. Олег бежал за ней в разваленном пальто, по разваленным полям, хотя и видел, что и «Нива» уж не та, в том смысле что по задним фарам он понял, что не та модель. Но не мог остановиться. А когда остановился, то долго заходился в кашле и сплевывал тягучую слюну. Глаза привыкали. Над полями стояла кривая луна. Олег уже и раньше, в электричке, понимал, что сюда надо ехать не сейчас, не так, не в таком состоянии, и… А когда — «так», и зачем — «так»? Выкашлять. В конце концов, он так и поплелся на обратную электричку.

— А ты слышал, что иногда болезнь управляет действиями человека, а он думает, что это он сам? — как бы по приколу спросил Юрец. И это Олег еще не рассказывал об этой параноидальной пробежке по лесам. Просто скупо пожаловался, как сразу всё нахлынуло — и вот это пятно, с которым врачи никак не могут разобраться, только деньги тянут. Будто сразу всё сломалось. Но что вдруг за хохмы, непонятно: может, он и правда уже похож на городского сумасшедшего?.. Олег сидел в баре, в несколько слоев обернувшись в метровый шарф, как будто в шее у него дыра, хотя на самом деле — всего лишь чувство выпирающих лимфоузлов.

Они встретились в баре, где в порядке креатива пиво разливали в эмалированные чайники, такие, из советского хозмага, невесть где встреченного. Такая — хипстатема. Еще — здесь стоял оглушительный гвалт, люди за каждым столом орали друг другу, подаваясь вперед, потому что всё перекрикивал вечномолодой рокопопс рубежа веков. Олег и не сообразил, что сегодня же пятница. Да, в принципе, он попросил о встрече в любое удобное время, то же относилось и к месту.

Неловкость. Им явно не о чем разговаривать. После первых десяти — пятнадцати минут, когда были исполнены все ритуалы, опробовано пиво и т.д., эту всё густеющую пустоту стало трудно чем-либо маскировать. Как вода находит единственно возможный путь, так и беседа потекла по очевидному сценарию: кто, как?.. В основном, про алтайских. Москва и здесь — как черная дыра, обходимая молчанием.