Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Каким-то чудом кто-то нашел для него школьную форму. Он не надевал ее с момента падения бомбы и не мог вспомнить, где его форма и почему она вдруг появилась у его кровати два дня назад. Теперь она стала его единственной одеждой.

Он ни разу не возвращался домой. Говорили, это бессмысленно.

— От дома ничего не осталось, дорогуша, — сказала ему другая медсестра — не та, у которой возлюбленный летал на «Галифаксах». Ее голос звучал почти радостно. Он должен быть благодарным тете Дине за то, что она приехала и забрала его из больницы. Еще неделя, и он отправился бы в детский дом.

— Я бы хотел остаться в Лондоне, — сказал он Дине, когда она навещала его во второй раз. — Я не хочу жить у моря. Я там никого не знаю.

Он считал, что, раз в Лондоне в него уже попала бомба, то это уже не повторится. В других же местах опасно. Он хорошо знал улицы Камдена и знал, что парк с каналом и качелями ни разу не бомбили. Он знал, как передвигаться в темноте. Он ужасно ее боялся, но с лондонской темнотой он хотя бы мог совладать, ведь город был полон звуков.

— Пожалуйста, не заставляйте меня туда ехать. Я н-н-не хочу… уезжать.

— Послушай, — ответила на это Дина. — Мы не можем остаться в Лондоне. Дафне нужна квартира. А мы едем в Боски. Этот дом построил мой отец, твой прадед, Энт. Это мой дом, а скоро он станет и твоим. Наш дом — вот что нужно нам обоим. Свежий воздух вдали от плохих воспоминаний… и море. Это будет замечательно.

Говоря так, она грызла ногти, и он не был уверен, что она сама верит в свои слова.

В ожидании тети Дины и загадочного соседа он разглядывал проселочную дорогу, массу неспокойной серой воды, отделенной от него рядами обшарпанных пляжных домиков, и забор с колючей проволокой на берегу, тянущийся вдоль бухты насколько хватало глаз. В небе виднелись немецкие «Мессершмитты» и британские «Спитфайры». От Энта их отделяло еще много километров, но расстояние стремительно уменьшалось. Они кружили и падали в воду, словно мотыльки, слишком близко подлетевшие к свече. Он слышал жужжание моторов вместе с птичьим пением, раздававшимся из деревьев позади него. Энт подергал ручку двери, пытаясь выбраться. Ему было плевать, что скажет на это тетя Дина.

Как только он открыл дверь, машина вдруг начала двигаться, и его отбросило к противоположному окну. Он упал, ударившись головой, и небольшой сверток выпал из ее сумки и ударил его по лодыжке.

— Победа! — закричала Дина, увидев, что машина сдвинулась. — Алистер, ты чудо, самое настоящее чудо!

— Я бы так не сказал, — прозвучал размеренный голос с шотландским акцентом. — Но я рад помочь, Дина. Очень хорошо, что ты вернулась. Я думал, ты больше не вернешься после…

Дина перебила его:

— Выходи, Энт, дорогой, выходи и поздоровайся с мистером Флэтчером. Он живет рядом, в доме Бичез. Ты неплохо выглядишь, Алистер. Заходи как-нибудь выпить.

— Хорошая идея, но я не представляю, где ты возьмешь выпивку, — сказал Алистер, приветливо кивая вылезшему из машины Энтони, трясущемуся и прижимающему к себе ударивший его сверток. Рука его кровоточила. Алистер Флэтчер кивнул, и его усы пошевелились, словно волосатая гусеница. — Приятно познакомиться, мой мальчик.

Он повернулся к Дине.

— Слушай, вам бы лучше укрыться внутри. Над Борнмутом идет схватка. — Он слегка подтолкнул Энта локтем, словно сообщал отличную новость. — Смотри-ка, дружок, фрицы вернулись за добавкой! Говорю тебе, Дина, все лето шли жестокие бои. Не представляю, сколько мы еще продержимся. Ну, я пойду в свое убежище. Не хотите со мной?

— Нет, Алистер, спасибо, — искренне сказала Дина, не двигаясь с места. — Мы пойдем в дом, там мы будем в безопасности.

— Ну ладно. Энтони, у меня есть сын и дочь, с которыми ты, я думаю, хорошо поладишь. Йен, он старше тебя на два года, и Джулия. Через пару дней они вернутся из школы, и я попрошу их зайти к вам познакомиться. Ты не против?

Энт смотрел на него безо всякого выражения, вслушиваясь в нарастающий гул самолетов.

— Нет.

Алистер Флэтчер наклонился к нему.

— Ты меня слышал, парень?

— Йен и Джулия, — сказал он, и ему показалось, что его сейчас стошнит от близости самолетов. — Да, сэр. Простите, сэр. Я… Мне кажется, что лучше найти укрытие.

Взрослые внимательно заглянули ему в лицо.

— Точно, — сказал Алистер Флэтчер. — В убежище. Пока, Дина. Рад, что ты вернулась.

— Вот и славно. Бывай, старикашка, — прокричала тетя Дина ему вслед. — И долой фашистов! [81] Цитата из письма королевы Елизаветы своей племяннице, написанного в феврале 1941 года.