Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Он обучился трюку передвижения без лишнего шума много лет назад, в театре Сентрал. Достигнув приземистого деревянного здания Боски, он с удовлетворением заметил, что шторы в комнате Алтеи еще задернуты. Тони зашел через боковые ворота, которые вели к крыльцу и пляжу, счастливый от того, что наконец-то вернулся, что он теперь дома и увидит всех. Радость при мысли о милых лицах наполнила все его существо.

На мгновение он остановился, глядя вверх, на крыльцо. Окно кухни было открыто, но он не мог разглядеть ничего внутри, а потом вдруг раздался стук, брякнула похожая на дверную ручка французского окна, и фигурка в бледно-голубом велюровом халатике и с растрепанными волосами бросилась к нему.

— Папочка! Папочка-папочка-папочка-папочка! — заверещала девочка, обвивая его руками. — Ты все-таки устроил нам сюрприз! Мамочка говорила, что ты ни за что не приедешь, а я говорила, что приедешь!

— Корд, любимая, — сказал он, сжимая девочку настолько сильно, насколько можно сжать кого-то не навредив. — И откуда ты выскочила! Привет, Бен, старина, как твои дела, дружище?

— Нормально, пап, — ответил Бен, спеша к нему, волосы торчат вверх, руки скрещены, чтобы, как знал Тони, не сосать большой палец. — Как же здорово тебя видеть!

Тони обнял мальчика-при этом Корд продолжала висеть на нем, пытаясь снова оттянуть отца к себе.

— Ну как, Бен, удалось справиться с двумя притязательными дамами?

— Практически. Ужасно рад, что ты здесь.

— Ох, пап, как же я тебя люблю, — сказала Корд, целуя его в уши, щеки и волосы. — Я тебя прощаю! Прощаю тебе все! Ой… — Она держала его за щеки и с улыбкой глядела ему в лицо, но вдруг посмотрела через плечо и нахмурилась. — Вот досада. Бен, там эта маленькая шпионка. Та, про которую я тебе говорила. Ей-то что тут надо?

Тут Тони снова увидел свою маленькую знакомую, личико которой показалось из-за деревянной ограды. Она разглядывала их всех невозмутимыми серо-голубыми глазами.

— Как тебя зовут, малышка? — спросил Тони.

— Мадлен, — ответила она, сложив руки на груди. — Мадлен Флэтчер.

— Так ты племянница Джулии? — спросил он, кивнув, с улыбкой глядя на нее.

Она кивнула и не сдвинулась с места, словно приклеившись к забору.

— Так и шатается вокруг, — без обиняков прокомментировала Корд. — Эй, отстань, слышишь? Он наш папа. У тебя что, нет своего дома?

— Конечно, есть. — Мадлен прервалась, чтобы показать Корди язык. — Еще как есть.

— Она вечно тут ошивается, — сказал Бен сердито.

— Она шпионит за нами, — добавила Корд.

— Мадлен, — сказал Тони, обернувшись к девочке и облокотившись на брусья ограды. — Будет здорово познакомиться с тобой как следует. Может, заглянешь к нам как-нибудь и поиграешь с Корделией? Что ты думаешь, Корд?

— Вообще-то на данный момент меня зовут Агнета, — ответила Корделия, соскользнув с отца и с глухим стуком приземлившись на ноги. — И мы с ней уже играли, когда изобрели «цветы и камни».

— Цветы и… — Тони замешкался, припоминая, как много времени провел прошлым летом за игрой в последнее увлечение Корд. — А, точно.

— Нам обязательно нужно снова поиграть, у нас так здорово получалось, — сказала Корд отцу, и Тони кивнул, а потом, обернувшись к Мадлен, обнаружил, что та снова исчезла. Он пытался сообразить, была ли она дочерью Йена Флэтчера. Скорее всего, да, она наверняка его дочь. Бедная маленькая замарашка. Он никак не мог отделаться от мысли, что быть дочерью Йена — должно быть, не очень-то веселое занятие.

— Вам следует вести себя дружелюбно с Мадлен, — сказал он.

— Но она чокнутая, пап, — возразила Корделия с жаром. — Ты что, не помнишь тот день, когда я играла с ней? Помнишь, та леди застала ее плачущей на пляже? А потом я нашла нашего ангела, и ты повесил его над дверью?

— Да, — сказал Тони. — Да, я помню. — Он впервые обернулся посмотреть на ангела и приветственно кивнул, но тот лишь бесстрастно таращился на него остекленевшими глазами-сложенные крылья смотрят вниз, взгляд хранит неразрешимую тайну. В детстве он обожал истории о приключениях, особенно если речь шла о затерянных сокровищах и древних богах. Тетя Дина всегда говорила, что нашла панно на рынке в Багдаде, но он не верил ей. Он представил ее стремительно сбегающей под покровом ночи по ступенькам месопотамского зиккурата, увидев лунный свет, играющий на павлиньих оттенках ее старого кимоно. Вот она крадет ангела и еще те маленькие птичьи фигурки, которые потом закапывала в окрестностях дома на удачу. Те, что притащила из древней гробницы, аккурат перед тем, как нацисты пришли и выпотрошили захоронение, и принесла домой, дабы защитить его, а потом и его семью…