Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Дина замерла в середине процесса прикрепления ветки остролиста к оконной ручке. Она обернулась с открытым ртом.

— О… о боже. Она уничтожена?

— Все здание превратилось в груду камней. Все, кто был внутри, погибли. Совершенно дрянное зрелище, Ди, мне так жаль.

Она перестала потирать руки, вытянула пальцы, и Энт увидел ее ладони. Они были неровными и покрытыми черными и серыми пятнами, словно она собственноручно разбирала обломки здания.

— А как же заградительный аэростат? — недоуменно сказала Дина.

— О, дорогая, как будто от них есть толк. Ты разве не слушала новости? Не знаешь, насколько все плохо? Елизавета Синиор погибла две недели назад, ты слышала об этом? Прямое попадание в квартиру, ее сестра была в другой комнате, и на ней ни царапины.

Дина в ужасе прикрыла рот руками.

— О, дорогая Елизавета… о нет.

Дафна опустила руки на колени и сказала:

— Не представляю, что будет с секцией эстампов и рисунков. Тот ужасный Стэнли Робинсон отправился на фронт, а старый Гэдд не годится для этой работы, и теперь она перейдет мне, я знаю… — Она увидела выражение лица Дины и быстро сказала: — Прости, Ди.

Дина словно застыла.

— Неужели все, совсем все уничтожено?

— Дорогая, это была зажигательная бомба. Обычно такие успевают обезвредить, но не эту — сожгла все дотла.

Дина рухнула на диван, глядя в пустоту, и через несколько секунд сказала:

— Я так эгоистична. Расстраиваюсь из-за своей квартиры в то время, как у остальных не осталось вообще ничего. Но это такой неожиданный удар. Там остались дорогие сердцу воспоминания и… и деньги, знаешь ли… не пострадала ли ты сама, дорогая Дафна?

— Меня не было, я танцевала в «Кафе-Ройал», слава богу. Со мной был Бойо, он большой молодец, помог мне взобраться на обломки и поискать там что-то, что еще можно спасти… — Дафна слегка улыбнулась. — Слушай, я обещала людям из Группы противовоздушной обороны, что скажу тебе. Тебе нужно съездить на место и самой посмотреть, что уцелело… не думаю, что много. — Она внимательно смотрела на Дину. — Думаю, большинство твоих бумаг, все исследования по Ниневии — все это погибло.

Дина пнула стоящую рядом с ней коробку.

— Не все, кое-что здесь. Это личные вещи. Некоторые из них были очень… необычные.

Она повернулась к Энту, чтобы заодно украдкой посмотреть, слушает ли он их разговор. Она встала и вышла в гостиную с веткой остролиста в руках. Через пару минут Энт услышал, как она поет, поет громче, чем он когда-либо слышал.

« Остролист и плющ! Выше всех в лесу!.. » [167] Традиционная британская рождественская песнь.

— Это так ужасно. — Энт не понимал, почему Дафна так грубо разговаривала с его тетей. — Это ее квартира. Там был ее дом, а теперь он полностью… — Он осекся.

— Твоя тетя не грустит так же, как ты, из-за потери дома, Энт. Ее дом — весь мир, не волнуйся так о ней, — тихо сказала Дафна.

— Но ведь она почти все потеряла.

— Я бы так не сказала. — Дафна окинула жестом захламленную гостиную, затем встала. — Война — это страдания. — Она подошла к Энту и взяла его за подбородок холодной и твердой рукой. — Тебе нравится жить с Диной?

— Да, — ответил Энт.

Дафна наклонила голову набок и с любопытством посмотрела на него своими блестящими глазами.

— Почему?

— Потому что мы — одна семья. И она меня любит. И я ее люблю.

— Мило. — Она состроила презрительную гримасу.

— У меня не осталось никого, кроме нее. И у нее тоже. Только она и я, и мы держимся вместе.

— Да. Я знаю, Энт, твоя тетя… — Дафна зажмурилась, словно пыталась сказать что-то сложное, но вместо этого просто открыла рот и замерла.

— Что?

— Потеря квартиры многое для нее изменит. У нее будет меньше пространства для маневра. Она не любит быть чем-то связанной. Для нее это как ловушка.

— Нет, не ловушка! — горячо сказал Энт. — Мы просто… мы хорошо ладим с ней, вот и все.

— Нет-нет-нет, конечно, речь не о тебе! Я понимаю. Но, видишь ли, теперь я тоже буду жить здесь. Надеюсь, ты отнесешься к этому с пониманием. Мы с тобой должны стать друзьями, Энт, — сказала она.

— Только Дина зовет меня Энт, — сказал он. — Вообще-то я Тони.

Он уставился в ее васильковые глаза, и она нежно шлепнула его по щеке.

— Сбегай и принеси мне выпить, будь добр, Тони , дорогой. Не обязательно джин — что угодно, что у вас есть.

Он почувствовал ее аромат, своеобразную смесь запаха цветов, мускуса и чего-то еще. Годы спустя он понял, что это был запах тминного семени и сигарет — видимо, именно поэтому он не узнал его в прошлом. С другой стороны, он не знал и Дафну, не знал, кем она была, откуда взялась, и не понимал, почему она сделала то, что сделала.