Андрей Воронин - Убийца не придет на похороны

— Что ты, вполне надежный. Хотя, кто его знает, все сейчас не очень надежные.

— Откуда ты его знаешь? — спросил Сергей.

— Все, кого я знаю, когда-то были моими пациентами. Паспортиста я просто-напросто спас.

— Паспортиста, — пробурчал Дорогин.

— Да, он бы помер, если бы я его не прооперировал. А так, видишь, жив-здоров и оказался нам полезным. Представляешь, если бы с кого-нибудь другого, то он содрал бы пять тысяч, а с меня взял всего лишь две с половиной.

— Да, хороший знакомый, ничего не скажешь, — иронично заметил Дорогин.

— Какой есть, тут уж ничего не попишешь. Так что я тебя поздравляю, можешь пожать руку, как это делалось раньше при вручении паспортов.

— Да, могу пожать, — Рычагов подошел к Сергею, тот встал, как солдат, принимающий присягу, протянул ладонь. Хирург потряс ее. — Поздравляю вас, гражданин Дорохин, с российским гражданством, с совершеннолетием. Пусть этот паспорт откроет вам дорогу в большую жизнь, в светлое будущее.

— Спасибо, — чинно ответил Сергей Дорогин.

— По этому поводу следует выпить и выпить шампанского. Организуйте, пожалуйста, вы меня должны угощать, гражданин Дорохин.

— Что ж, угощу, — сказал Сергей и направился к холодильнику.

Рычагов успокоился. Он понял, что ему ничего не угрожает, так же ничего не угрожает и его пациенту. Он все делал так, как говорил Дорогин. Не подавал среди знакомых виду, что стал богатым, тратил мало, делал по нескольку операций в сутки, как и прежде, и даже Тамара заметила, что движения Рычагова стали еще более точными и выверенными.

— Что-то с вами, Геннадий Федорович, происходит? — улыбаясь, сказала Тамара после очередной сложной операции.

— В каком смысле, Тома?

— Вы как-то все стали делать очень легко, словно бы играючи.

— Ты так считаешь?

— Это заметно. Не только я так думаю, но и анестезиологи заметили и другие ассистенты. Все заметили ваши успехи.

— Ну, и прекрасно. Самое главное, Тома, что я для этого не прилагаю усилий.

— А у меня такое впечатление, Геннадий Федорович, что ваша легкость из-за того… — Тамара задумалась на несколько мгновений, затем опустила голову.

— Ну, ну, говори, — Рычагов с интересом взглянул на свою ассистентку-любовницу.

— Когда человека впереди ждет что-то очень хорошее, он ведет себя так, как ведете себя вы.

— Интересно, что же такое славное ждет меня в ближайшем будущем?

— Не знаю, — задумчиво пожала округлыми плечами Тамара, чуть-чуть покраснев.

— Что же такое ждет меня в будущем, такое красивое и светлое? Разве, может быть, ты, Тамара, заедешь вечерком? — Рычагов подошел к ней, положил руки ей на талию, привлек к себе, крепко прижал и поцеловал в сомкнутые припухлые губы.

— Нет, не надо. Не здесь и не сейчас.

— А где и когда? — спросил Рычагов.

— Я приеду к тебе.

— Что ж, буду рад.

— А лучше ты приезжай ко мне, — сказала Тамара.

— Почему ты не хочешь ко мне? — насторожился Геннадий Рычагов.

— Знаешь, мне как-то неловко бывать у тебя в последнее время.

— В каком смысле?

— Геннадий, меня пугает глухонемой.

— Он что, приставал к тебе?

— Нет, не приставал, — насторожилась Тамара и румянец схлынул с ее щек.

— Тогда что? — Рычагов не заметил, как изменилось выражение лица женщины, потому что та стояла спиной к окну, и он видел лишь ее силуэт.

— Он какой-то странный. Мне кажется, я даже ощущаю это физически, телом ощущаю, хотя умом понимаю, что это не так.

— Что ты ощущаешь, дорогая?

— Мне кажется, что он все слышит и все понимает, что он симулянт. И еще мне кажется, — как про самое сокровенное, как про то, о чем упорно думаешь, произнесла Тамара, — что и ты это чувствуешь, что и ты это знаешь, но мне почему-то не говоришь.

В душе Рычагова повеяло холодом, даже сердце немного сжалось. Но он напустил на себя вальяжный вид, сел за свой рабочий стол, ухмыльнулся и посмотрел на Тамару.

— Брось ты выдумывать, ничего он не слышит и ничего не понимает. А даже если и слышит и понимает, что это меняет в наших с тобой отношениях, а?

— Многое, — вдруг сказала Тамара.

— Многое? Ну, что, например?

— Не знаю. Но многое.

— Что именно?

— Ты не доверяешь мне.

— Вот видишь, все это женские домыслы. И вообще, Тамара, было бы неплохо, если бы ты взяла отпуск и отдохнула хотя бы пару недель. Ты, наверное, очень устала и от этого мнительность появилась. Тебе видится всякая ерунда…

— Может быть, может быть, — сказала Солодкина, — но интуиция меня редко обманывает.