Николай Пономарев - Точка бифуркации

Этой ночью, когда я кутался в одеяло, оттого что морозило, и отчаянно потел, когда температура спадала, мне приснилась Марина. Странный сон, потому что в нём стояла абсолютная тишина. Мы кружились по тротуару, но ледяная крошка под ногами не хрустела, не шумел ветер в ушах. И ещё Марина что-то говорила. Но я не мог понять. Говорил ей, что не умею читать по губам, мне никогда это не было нужно, я могу слышать. Раньше мог. Всё, что осталось от моих ощущений, – её лицо и тепло рук. Тогда Марина перестала говорить и поцеловала меня в губы. Это было так неожиданно и необычно, что пересохло во рту.

Проснулся с чувством удивления. И разочарования от того, что сон закончился именно здесь. Губы горели. Во рту в самом деле было сухо. Жалко, что такой замечательный сон не приснился в тот момент, когда я был здоров.

Нашёл на кухне в холодильнике мандарин. Съел. Слегка полегчало. На всякий случай налил ещё чаю. Пока пил, проснулась мама. Дала мне лекарства. Заснул с ощущением, что обязательно что-то приснится. Увы. Видимо, жаропонижающее не только снимает высокую температуру, но и удаляет сны.

Утром попытался пойти в школу. Куда там! Мама встала у двери и запретила мне уходить. На всякий случай позвала отца, хотя сейчас я и с ней одной не справился бы. Сказала, что вызовет врача, и заставила меня лечь обратно в постель. Хотя мне было лучше. Думаю, что лучше.

Всё утро представлял Марину – как она едет в автобусе одна, и накатывала паника. Она могла меня потерять! Подумать, что я больше не буду с ней. Хотя эти мысли, скорее, от высокой температуры. Мама, отправляясь на работу, выдала горсть лекарств и оставила меня на попечение отца. Предупредила, чтобы вызывал скорую, если температура будет держаться под сорок. Ложиться в больницу не хотелось.

Написал Янке, что болею. Получил в ответ несколько истерических сообщений, что она волнуется, что очень не вовремя и чтобы я немедленно, немедленно выздоравливал. Это всё потому, что уже и билеты куплены, а квалификационная книжка на сто рядов прочитана, всем родственникам показана и ждёт новых записей.

Отписался Вжик, Мурзе и Валерке. В ответ прислали сообщения, мол, приедут сегодня. Ответил, что не нужно, у меня высокая температура и не хватало ещё их заразить. Впрочем, Мурзя и Валерка подхватят грипп и без моих вирусов. Завтра напишут, что тоже свалились с высокой температурой. Мы втроём будем поддерживать по переписке Вжик. Она, кстати, не заболеет.

День проходил в полусне. Свободного времени масса, но голова и руки болели. От этого ни на чём сконцентрироваться не мог. Попросил у отца мандаринку, он принёс целый салатник. Счищал корочки и ел. Больше не хотелось ничего, да и мандаринов не очень, но они помогали от сухости во рту.

Доктор осмотрела меня, сообщила, что это грипп, велела сбивать температуру, и если она будет держаться или начнётся, к примеру, одышка, то немедленно вызывать скорую. Отец потом изредка заходил, прислушивался, нет ли хрипов или судорог. Я, как мог, улыбался ему, показывал, что на градуснике нет тридцати девяти. Он вздыхал и выходил.

Когда в комнату зашла Марина, я подумал, что недодержал градусник и на самом деле температура у меня за сорок и начались галлюцинации. Отец, добрая душа, дал ей аптечную маску-повязку, и ситуация сразу стала и серьёзной, и комичной. Люди, скрывающие под марлей пол-лица, на мой вкус, потешны. Я рассмеялся. А Марина, я понял это по глазам, даже не улыбнулась.

– Ты мне приснился, – сказала Марина, беря стул и садясь вплотную к кровати. – И я сразу поняла, что заболел. А потом тебя не было в автобусе.

– И часто снюсь? – уточнил я.

– С тех пор как тебя увидела – часто, но мне кажется, что ты снился мне и раньше, до этой осени.

Ох, я посмотрел на градусник – нет, тридцать восемь и два. Не послышалось. То, что я снился до того, как познакомились, – было одно из самых странных заявлений в моей жизни. А может, и останется. И ещё стало немного обидно оттого, что Марина во сне видит меня регулярно, а мне, как неудачнику, приснилась единожды, и то во время болезни.

– Хочешь, почитаю тебе стихи? – предложила Марина, снимая повязку.

– Ты не заразишься? У меня грипп вообще-то.

– Ты не понял, – ответила Марина. – Я не заболею, читая стихи.

Как стихотворения защищают от болезней, точно неизвестно и Валерке. Возможно, что всё это выдумка. Хочется, чтобы совершенные произведения искусства обладали и магическими свойствами. Что вот есть особенные стихи, красиво построенные, с тонко выписанными эмоциями, и они помогают при недомоганиях. И вообще помогают, когда серо, уныло, плохо.