Евгений Чернобыльский: Точка бифуркации

Пролог

Молодая запыхавшаяся женщина выбежала из здания и замерла на крыльце. Она затравленно озиралась судорожно глотая воздух, подгибающиеся ноги не держали тело. Вместо крика о помощи изо рта вырвался сдавленный хрип. Одновременно с рассекшим воздух выстрелом хрупкое тело девушки изогнулось назад, и молодая женщина немного коряво, словно брошенная неловкой детской рукой кукла, слетела с крыльца. Она рухнула лицом вниз, на асфальтовую дорожку, оставив подогнутые чуть вывернутые ноги на газоне. Спину девушки разворотило картечью.

На крыльце, щурясь от утреннего солнца, появился плотный мужчина. Он мельком взглянул на распластавшуюся перед ним девушку, отбросил в сторону дробовик и посмотрел на массивные наручные часы. 9:30. По его расчетам все клерки уже допили кофе и принялись стучать по клавишам, пригвождая горожан и местный бизнес к очередным штрафам, предписаниям, ограничениям. Мужчин зло обильно сплюнул и развернулся к козырьку над крыльцом. Он позволил себе попаясничать перед камерой.

– Виталий Дмитриевич. Черкашин, – мужчина демонстративно поклонился. – Директор ООО «Алгоритм», Заместитель директора в ЗАО «Артём», а также ИП Черкашин. С любовью и нежностью.

Виталий Дмитриевич вынул пистолет из кобуры на правом бедре и не целясь разворотил камеру видеонаблюдения первым же выстрелом. Черкашин быстрыми движениями поправил бронежилет, все повязки, заклёпки и ремешки, – всё, на чем держалось разнообразное оружие. Удовлетворившись результатом, он поднял валяющуюся около крыльца охотничью сумку. Здесь оставались его любимицы – короткоствольный автомат и полуавтоматическое ружье Beretta. Закинув сумку на плечо и вооружившись автоматом, он по-мальчишески бодро спрыгнул с крыльца, разом минуя три ступеньки.

Уверенным бодрым шагом он пересёк ухоженный газон и кусок асфальтовой дороги. Теперь он уже не оглядывался и не тратил время. Опять участок газона и новое крыльцо. Там уже испуганно оглядывались и толпились несколько чиновников. Автоматная очередь перемолола любопытных.

Всё закрутилось быстрее. К месту преступления спешила вооружённая охрана, стягивалась полиция. Черкашин нырнул в трёхэтажное здание. Он походя лишил жизни беззащитного вахтёра, зачистил первый этаж. Все хрупкие ненадёжные двери с треском распахивались от удара тяжелого ботинка, забившиеся под столы клерки поднимали бессмысленный вой… Сосредоточенный Черкашин не щадил никого, хотя и не тратил время на поиски каждого. Наверняка кому-то удавалось спрятаться лучше других.

Виталий Дмитриевич пробежал пролёт второго этажа. Внизу истошно выли серены. Время поджимало. На третьем этаже снова без сопротивления. Он выстрелил в спину убегавшей в туалет секретарше, но даже не посмотрел на результат. Именно в открытой двери освободившегося кабинета ждала его последняя остановка. На пороге Черкашин замедлился. Перед ним одиноко возвышался массивный стол, опустевшее рабочее место секретаря перед которым разбивают лбы посетители всех рангов. Слева хлипкая межкомнатная дверь и ненавидимый Черкашин чиновник.

Черкашин обхватил вспотевшей ладонью рукоять пистолета. Он не был спортсменом и редко ходил в тир. Стоило опасаться загнанного в своем кабинете человека, но он пришёл именно за ним. Это его ягодка на именинном торте.

Плотно сбитый Виталий Дмитриевич, вложившись в удар, выбил дверь, и влетал в кабинет левым плечом вперед, его пистолет в правой руке, и он прижимал оружие к животу, согнув локоть. Спортивного вида чиновник притаился как раз справа, он чуть поторопившись бросился на террориста и выдал себя. Заработал пистолет. Два выстрела в плечо, один в ногу. Переполненный ненавистью Черкашин задыхаясь выхаркивал проклятия в лицо корчившемуся от боли беззащитному функционеру. Опять дробь, теперь уже Беретта.

Черкашин обмяк, он приставил ружьё к стене и, пожалуй, впервые за это утро внимательно посмотрел на последнюю жертву. Он был доволен результатом. Выполнивший свой план Виталий Дмитриевич грузно осел на офисном кресле важного чиновника, закинул ноги на письменный стол, достал сигарету и жадно закурил. Он о чем-то задумался с блаженной улыбкой, не замечая, как пепел кружится и летит на пол.

Под окнами надрывались сирены, кто-то орал в мегафон. Даже на третьем этаже ощущалась бившая половину Нижегородского Кремля истерика. По территории рассредоточивался спецназ. В их рядах мелькали помощники из полицейских и штатные охранники. Наконец, Черкашин позвонил, давая отмашку для отката петли.