Денис Коваленко - Татуированные макароны

— Книжки иной раз читаешь и удивляешься — во, понаписали, во, понапридумывали; а по большому счету, жизнь гораздо противнее и гнуснее, и ни в одной книге не опишешь такого, что может случиться в жизни… Меня отымела моя тетка двоюродная, по матери; два года назад. Весело, да? — Но Макс и Абрамчик даже не улыбнулись; только рты поразевали от такого начала. — Причем случилось все до банального просто, даже на кино чем-то походило. Я, как всегда, зашел к ним в гости, поболтать с братом троюродным, ее сыном. Он меня года на два старше, мы тогда с ним часто общались, после этого, кстати, ни разу не виделись. Дома оказалась одна тетка. Дядька, муж ее, еще с работы не вернулся, а Андрей, сын ее, где-то гулял. Я сразу же хотел и распрощаться. Но она говорит, ну, что ты, Рома, заходи, подожди, может, сейчас придет, а я тебя пока чаем угощу… Угостила… — Муся замолчал, закурил сигарету. Не то, чтобы ему тяжело все это было рассказывать… так, разморило его; продолжал он дальше безвкусно, по принципу: раз начал, значит договори. — И получилось все как-то по-идиотски. Я напросился помочь ей колбасы и сыра для бутербродов нарезать. И надо было мне палец поранить (порезал я его совсем чуть-чуть). Тетка сразу охать, ахать, по головке меня гладить, на палец дуть, кровь кинулась высасывать, потом волосы, лицо мне целовать — успокаивала так. И вдруг, совсем вдруг, руку свою мне в штаны… потом еще извинялась, говорила, чтобы я «маме ничего не говорил»… и денег мне даже в карман сунула, как сейчас помню, десять рублей… Вот скажи мне, Макс, вот как я после этого должен к женщинам относится?.. Просто, какая-то «Крейцерова соната»…

— А чего это такое «Крейсерская соната»?

— «Крейцерова» — рассказ Толстого.

— Там чего, написано, как тетка племянника на кухне? В натуре? — вдруг облизнувшись, спросил Абрамчик.

Облизнулся он вполне естественно: после выпитого слюна уже не держалась у него во рту и периодически выступала на бордовых пухлых губах.

Муся лишь лениво отмахнулся. Вопрос показался ему настолько дебильным, что отвечать на него он просто не захотел.

— Скорее бы уж эти шлюхи приехали, — произнес он совсем потерянно. — Как вообще они этим занимаются… я вот, если не захочу… а они… вот ведь как… Пойду отолью, — поднявшись, цепляясь за стены, Муся поплелся из зала. Выходя, ни к кому не обращаясь, он, хлопнув ладонью по стене, произнес: — Идея нужна, — и, петляя, скрылся в коридоре.

— Я, что-то, и не хочу уже, — глядя вслед Мусе, негромко произнес Макс. — Может, позвоним и отменим.

Абрамчик пьяно то ли кивнул, то ли мотнул головой. Макс не разобрал.

Звонок в дверь в секунду привел всю троицу в чувства.

— О! Идея пришла? — перекрывая шум сливного бачка, возопил Муся; и резво, не потрудившись даже как следует штаны натянуть, кинулся к входной двери, взывая к Абрамчику:

— Абрамчик, доставай свой батончик, идея пришла!

Абрамчик метнулся к двери. Повозившись, он, наконец, сладил со своим замком.

— Проходите девочки, проходите… Заждались.

В квартиру, не скрывая удивления, вошли четыре женщины. Вид в лоскуты пьяного подростка с приспущенными брюками явно не вдохновлял их.

— Ну, проходите, — махнул им Абрамчик и закрыл за ними дверь.

Не веря глазам своим, девушки стали прислушиваться и приглядываться: кто-нибудь же должен появиться постарше, не сами же эти дети их вызвали?

— Вы вызывали? — все еще не веря, спросила одна из проституток.

— А чего такие старые… тети, вам сколько лет? — улыбнувшись, в свою очередь спросил Муся.

— Я твоя мама, — зло буркнула одна из женщин.

Такое заявление взвинтило Мусю. Оценивающим взглядом он осмотрел всех четверых. Женщинам, на вид было около 25–30 лет. В ответ они, также оценивающе, осмотрели Мусю.

— Мальчики, может, вы телефоном ошиблись? — поинтересовалась одна из женщин.

В ответ Абрамчик протянул ей деньги:

— Вот деньги, — расплывшись от удовольствия, вымолвил он. Тут же их выхватил Муся.

— Подожди, что-то они мне не нравятся. Староваты.

— Так, дети, сейчас будут «Спокойной ночи, малыши»… Короче, открой дверь, — проститутка сурово посмотрела на Мусю.

— А что такого, мы платим бабки… — Муся шмыгнул носом. — Ну-ка, ты, — обратился он к той, которая показалась ему посимпатичнее. — Покажи грудь.

— Может, тебе еще и раздеться? — отпарировала проститутка.

— Не понял, а для чего вы сюда пришли, может, в картишки перекинуться?

— В дурачка, — съязвила проститутка. И, уже не сдержавшись, рявкнула: — Открывай дверь, сосунок, а то вам быстро мозги вправят.