Денис Коваленко - Татуированные макароны

— Мне нужно идти, — не глядя на мать, Женя вышел из комнаты.

— Ты как твой отец, — Лена рванулась следом, — скоро и ты меня бить начнешь, ну, говори, нач… ой… но… га-а, — замерев, она схватилась ладонью за левое колено, другой рукой удержавшись за плечо сына.

— Пойдем, тебе необходимо лечь, — произнес Женя и, обняв мать за талию, тут же брезгливо отдернул руку; придерживая теперь ее за спину, он отвел Лену в спальню.

— Ложись, — уложив ее, он немедленно вышел из квартиры, провожаемый охами и стонами скорчившейся на постели матери.

Всякий раз, когда мать заводила скандалы, а последнее время они становились все чаще, Жене стоило больших трудов сдержаться и не высказать все, что он о ней думает.

— Дура, выжившая из ума дура, — как он хотел сказать ей это прямо в лицо, объяснить ей, что она смешна: в свои пятьдесят шесть все еще прикидываться милой, капризной девочкой. — Лена, именно Лена, — зло шептал Женя, быстро спускаясь по ступеням подъездной лестницы, — какая же ты… мать, ты Лена. Мало тебя отец… Хотя и он мразь… Теперь бы и тебя не стало… Ненавижу. Когда же ты сдохнешь…

Выскочив на улицу, он остановился и тяжело опустился на скамейку возле входа в подъезд. Утро было изгажено, изгажено безвозвратно.

Ненависть сменилась тоской, и паническое чувство одиночества овладело им.

Отец.

Женя вдруг жестко сжал челюсти.

— Всех вас ненавижу, — процедил он сквозь зубы.

Отец окончательно ушел из семьи два года назад, ушел, как он сам сказал, как настоящий мужик: в несколько дней, в большой себе минус, он разменял квартиру на Патриарших прудах на две двухкомнатные, одну отдал жене и сыну, в другую ушел сам. Предлог к уходу оказался самым обыкновенным: он застал жену в спальне с каким-то, как он рассказывал, длинноволосым уродом. Лена отделалась легко: выбитыми зубами и сотрясением мозга; длинноволосый урод просто куда-то исчез. Из больницы Лена сразу переехала в новую квартиру.

«Если бы не сын, убил бы», — коротко сказал отец, и больше его не видели.

С уходом отца жизнь резко изменилась. Новый район, новая квартира, новая школа; и нищета. Порой в доме не было куска хлеба. Лена занималась, как она не без гордости говорила, сетевым маркетингом, что, впрочем, больше приносило ей убытков, чем прибыли.

И так нелюдимый, оказавшись в новой, чужой школе, Женя окончательно ушел в себя. Как бы все сложилось дальше — не известно, если бы в жизнь его не ворвался Саша Черкасов. Сначала Женя просто испугался его: шумный он был и навязчивый, но искренний и, что более того, откровенный подросток. Казалось, для него не было ничего запретного и тайного.

Как-то, это случилось в колхозе, пацаны вечером сидели в своем бараке и обсуждали девчонок. Тема самая популярная и лидером в подобных разговорах был Юрка Моисеев, мальчишка отчаянный, физически развитый и уже слывший героем-любовником (он — уже за год — встречался со второй девчонкой, и обе были из старших классов). Юрка уже знал, что такое женское тело, и охотно делился своими знаниями с ровесниками.

— А ты что слушаешь? — крикнул один из мальчишек Жене. — Тебе еще писю дрочить; тебе о таком рано слушать.

— Я не дрочу, — обиделся Женя.

— Дрочишь, дрочишь, — усмехнулся мальчишка.

— А ты разве нет? — вдруг спокойно спросил его Черкасов.

— Чего? — опешив и не зная, принять это как оскорбление или как шутку, но заранее готовый обидеться, воскликнул мальчишка.

— Ты разве не дрочишь? — спокойно повторил свой вопрос Черкасов.

— Ты чего?! Ты за кого меня принимаешь, я что, онанист по-твоему?

— Причем здесь онанист, — Черкасов говорил спокойно и рассудительно; все затихли, — в нашем возрасте большинство подростков занимаются мастурбацией, это даже полезно…

— И что, ты тоже? — усмехнулся мальчишка; усмехнулись и остальные, ожидая, что на это ответит Черкасов.

— Да, — не дрогнув, произнес Черкасов.

Все остолбенели.

— А что в этом такого, — продолжал он, — женщину, как Юрка, я позволить себе не могу, а воздержание вредно — я читал об этом — зачем мне вредить своему здоровью. Застой спермы — штука опасная.

Все в изумлении смотрели на Черкасова, не зная, смеяться над ним или руки ему после этого не подавать, или…

— Кстати, Санек прав, — нарушил тишину Юрка, — я тоже где-то про это слышал и сам, когда девчонки нет, а приспичит, тоже мастурбирую, тем более… это и для здоровья полезно.

Несколько минут все буквально приходили в себя. Юрка! Юрка признался в этом!..