Леонид Гартунг - Был такой случай… Повести

— Приходите первого сентября. В полдевятого. Записались?

Федя кивнул. Ходил он по школе и всюду заглядывал: оказывается, он не один — по коридорам ходила та самая девочка… Он хотел спросить, как ее зовут, но не посмел. Увидел близко только ее глаза, карие, внимательные. Мельком осведомился:

— Ты в каком классе будешь учиться?

— В восьмом «В».

— Вместе, значит.

— Угу…

Больше никакого разговора не было. Федя пошел домой.

Дома Таиска спросила его:

— Ты чувствуешь, что теперь у нас все новое?

Она была права. Жизнь как будто только начиналась: новая школа, новая квартира, будут и новые товарищи. Все обновилось, но говорить об этом не хотелось. Зачем говорить о том, что и так понятно?

Семья Бубликовых получила квартиру в другом районе города. Ленька встретил Федю как-то сдержанно… Перед Фединым другом лежал на столе тетрадный листок. На листке было написано Ленькиным почерком: «Зоркий», «Выслежников», «Детективов», «Антикриминалов», «Неподкупный»…

— Что делаешь? — осведомился Федя.

— Вот… Какая фамилия тебе больше нравится?

— Чепуховина какая-то…

— Нет, не чепуховина. Я фамилию ищу. Для себя.

— Зоркий…

— Зоркий отпадает, есть такой фотоаппарат для начинающих. «Антикриминалов» — длинно. «Выслежников», может быть? А тебе как?

— Что-то собачье…

Ленька согласился:

— Но и Бублик не годится для следователя: «Ваше дело будет вести Бублик…»

— Да, не то… — согласился Федя.

— Скоро паспорт получать. Подам заявление, старая фамилия очень уж неблагозвучная, попрошу присвоить новую… Как думаешь? Впрочем, тебе-то что? «Кораблев» — вполне подходяще…

В итоге Федя ушел от Леньки с непривычным сознанием того, что он много взрослее своего друга.

Лидия Борисовна решила сделать Таиске сюрприз — купила ей книжный шкаф. Стоил он сам по себе, стоила перевозка до дома, кроме того, пришлось заплатить двум грузчикам, чтобы они втащили его на девятый этаж… Все это деньги немалые. Но верно говорит мать:

— Деньги существуют для человека, а не человек для денег.

Они решили, пока Таиски нет дома, все ее книги расставить в новом шкафу. И вот, когда он помогал расставлять книги, наткнулся на фотографию Белого, которую тот прислал еще из армии. На ней Белый такой красивый, веселый. Вдруг рядом прозвучал голос мамы:

— Что ты там рассматриваешь?

Взяла из рук сына фотографию:

— Где взял?

— Вот в этой книге.

— На, и сейчас же положи на место.

Федя послушался, но это показалось ей недостаточным. Она продолжала:

— Таиска должна быть уверена, что в ее отсутствие мы ничего не тронем.

— Подумаешь, секреты, — усмехнулся Федя.

— Секреты, не секреты… Это ее дело. И только ее.

А через день или два пришла Эльма Самойловна. Федя был дома один. В прихожей раздался звонок. Открыл дверь — на пороге она. В очках, седая. Не поздоровалась, ничего не спросила, сразу начала говорить:

— Была у Модеста. Его самого не видела, но передачу ему взяли.

Села на стул, задумалась. Замолчала, словно забыла, что не одна.

— Как вы живете? — спросил Федя, чтобы только не молчать.

— Я живу? — очнулась она, недоуменно взглянула на Федю. — Впрочем, может быть, и живу. У меня комната и кухня. В новом доме.

Опять замолчала, потом внезапно заговорила:

— Клавушка его отговаривала. Она мне все рассказала. А Модест, напротив, посылал. Не родной. Всегда был и остался… Лизунов там этот старался. Сам бы Арик ни за что…

Опять замолчала. Усмехнулась:

— Взяли подписку о невыезде. Странные люди… Да куда же я от его могилы!..

На подоконнике лежал полевой бинокль. Мальчик предложил Эльме Самойловне:

— Хотите посмотреть наш дом? Правда, от него ничего не осталось.

Эльма Самойловна усмехнулась:

— Зачем? Чепуха! У меня ведь просьба к тебе: может быть, у вас найдется его фотография? У меня только детские…

Федя нашел, подал. Женщина оживилась:

— Можно взять? Милый ты мой, дай я тебя поцелую… Я даже не надеялась…

После этого она ушла. Федя стал смотреть в окно. Эльма Самойловна вышла из подъезда, уселась на скамью. Когда подошел автобус, женщина привстала, но никуда не поехала.

«Может быть, у нее нет мелочи? — подумал Федя. — Зачем тогда ждать?»

Эльма Самойловна опять опустилась на скамью, вынула что-то из сумочки и стала рассматривать. Так она пропустила еще автобуса.

Федя думал, что Таиска не скоро хватится фотографии, но на другой же день она обнаружила пропажу (из этого Федя сделал заключение, что она часто на нее смотрела). Она подошла к Феде с раскрытой книгой: