Андрей Макаревич - Остраконы

В этот день всё с самого начала пошло не так. Сперва официант Арнольд, сервируя стол, положил Зину не совсем так, как надо, – ближе к краю стола. Арнольд с утра бывал неточен в движениях, и Зина его за это терпеть не могла. Потом за Зинин стол пришли гости, и это были два немолодых человека. Зине гораздо больше нравилось, когда к ней за стол садились пары – это было так романтично, а Зина в глубине души была неисправимым романтиком. Да-да, такое бывает: снаружи человек строг и чёрств, и главнее всего для него порядок, а внутри – романтик, ничего не поделаешь.

Гости пили виски, вполголоса говорили о делах, и Зина приготовилась скучать. И когда уже подходила её очередь работать – вот-вот должны были подать горячее, – вдруг случилось непоправимое: гость неловко провел локтем по скатерти – и Зина полетела под стол! Она ударилась об пол и зазвенела изо всех сил – я здесь, я здесь! И гость уже принялся было неловко шарить рукой под столом вслепую. Но тут Зина услышала голос подлеца Арнольда: «Ах, не беспокойтесь ради бога, – я сейчас принесу новую!» «Дама придет!» – сказал второй гость, и все трое засмеялись.

А Зина лежала на полу, стиснув зубья, и думала, что вот так теперь она будет лежать и лежать до самой ночи, и никто про неё не вспомнит, и не заметят, и в конце концов выметут вместе с мусором и выбросят на помойку. Конечно, такого случиться не могло – очень трудно вымести вилку вместе с мусором, но ведь приятно иногда пожалеть себя, правда?

«Боже мой, Катерина, это ты? Откуда ты здесь?» – услышала Зина голос одного из гостей. «А я прилетела. Только вчера! Вот уж не ожидала тебя встретить!» – ответил милый женский голос.

Засуетился Арнольд, пододвигая к столу ещё одно кресло, и Зина увидела совсем рядом с собой маленькие лакированные женские туфельки. «Ну как ты живешь? Что тебе налить? Закажешь что-нибудь? Официант! Коля, познакомься, это Катерина!» – Голос гостя было просто не узнать.

А потом прошёл час, и ещё полчаса, и давно ушёл, попрощавшись, Коля, и ресторан опустел, и Арнольд уже несколько раз проходил мимо стола, специально покашливая, а эти двое всё говорили и говорили, и никак не могли наговориться. А вилка Зина лежала под столом. Она лежала и улыбалась. И ей почему-то совсем не было грустно.

Гитара не очень хорошо помнила, как она появилась на свет. Сначала из тонкой еловой дощечки вырезали форму её тела с отверстием посередине – это называлось «дека», потом к деке приклеили гнутые деревянные борта – это называлось «обичайка», потом мастер соединил корпус с длинной шеей – шея называлась «гриф», и всё это ещё не было гитарой. Потом в грифе проделали щёлочки и аккуратно вставили в них серебряные поперечинки – это называлось «лады». На головку грифа шурупами прикрутили хитрую машинку с зубчатыми колесиками и красивыми крантиками – это называлось «колки». Потом к корпусу приклеили тёмную планочку с отверстиями – «порожек» – и покрыли корпус прозрачным пахучим лаком. Потом гитара долго висела, подвешенная за гриф, вместе с такими же, как она, и сохла – нет, она и тут ещё не была гитарой. И вот настал день, когда мастер взял её в руки, ловко продел струны в отверстия на порожке, закрутил колки, струны туго натянулись, мастер провёл по ним рукой, и вдруг гитара задрожала и запела в ответ! Это было так прекрасно и так неожиданно! Да, именно в этот момент гитара стала гитарой – отсюда началась её жизнь.

Потом гитара висела на стене в музыкальном магазине. Она была совсем не самая дорогая, поэтому висела в самом низу – верхние ряды занимали сверкающие перламутром надменные красавицы. Гитара не сильно переживала на этот счёт. «И чего они задирают нос, как будто на них по двадцать струн? Струн у нас у всех по шесть, и нечего тут задаваться!» – так она размышляла. И конечно, была права.

Однажды в магазин пришёл мальчик. На вид ему было лет двенадцать. Он был невысокого роста – прилавок доходил ему до подбородка. Мальчик положил подбородок на прилавок и долго смотрел на гитару – она висела прямо напротив. Он стоял и стоял, пока продавец не спросил, что ему нужно. Тогда он молча развернулся и вышел на улицу, и гитара подумала, что она его больше не увидит, но на следующий день мальчик вернулся с папой. Папа повздыхал, покряхтел, полез в карман за бумажником, продавец снял гитару со стены и уложил в картонную коробку. Потом они ехали куда-то втроём, и гитара думала, что вот у неё наконец появился хозяин. Она была рада любому хозяину – ведь до этого у неё вообще никого не было.