Елена Королевская - Две капли голубой крови!

Я не умаляю ее заслуг, но, на самом деле, нас с нашей медицинской картой одних отдыхать никуда не брали. И у мамы было два варианта: или работать и смотреть за нами дома, или поехать вместе с нами в пионерский лагерь. И она, что логично, выбрала пионерский лагерь.

Самой запоминающейся стала первая и единственная поездка на море (Азовское) в двенадцать лет. На море врачами нам ездить не рекомендовалось из-за заболевания крови. Но ситуация с кровотечениями наладилась, и мама решила, что можно. От моря остались чудесные впечатления, несмотря на то, что температура поднималась выше тридцати пяти градусов. Жили мы на какой-то турбазе, в картонном домике с кучей комаров, но мы были счастливы. Не знаю, чем занималась мама, мы нечасто вместе проводили время, а мы с сестрой собирали абрикосы с деревьев, которые росли за заборами домов ближайшего к нашей турбазе поселка. Местные жители нас ругали. Но мы упорно делали свое дело, ведь это общественная земля, считали мы. Потом собранные фрукты мы вместе с мамой варили на летней кухне и разливали по трехлитровым банкам. Домой мы привезли два ведра абрикосов, банок десять варенья, рыжего котенка и… мои головные боли. Когда я пошла в седьмой класс, то учиться не смогла. Голова болела постоянно и невыносимо. Меня положили в больницу, где установили сильное повышение внутричерепного давления. Именно в этой больнице я провела два с половиной месяца.

Летом, в мамины выходные, если мы не отдыхали в «санатории» или в больнице, мы ходили загорать на местное озеро, которое располагалось в получасе ходьбы через лесопарк, сразу за кольцевой автодорогой. Мама на пляже весь день играла в волейбол. Я должна смотреть за сестрой. Называть себя мамой на людях она не разрешала, говоря, что это ее старит. В один из таких походов мы, играя в воде, познакомились еще с двумя девчонками, они были с отцом. Отец их подкидывал, они радостно кувыркались. Я помню, мне тоже очень хотелось так играть. Я оглянулась посмотреть и спросить разрешение у мамы, но она играла в волейбол, плед пустовал. И я решила присоединиться к девчонкам. А затем и моя сестра. Было очень весело. Наплескавшись, мы вышли на берег. Не помню, кто из девчонок куда делся. Пляж полон народу.

— А хочешь ягод? — неожиданно обратился ко мне с вопросом отец девочек.

К тому времени я закончила второй класс.

— Конечно, хочу! А где ягоды? — спросила я обрадованно.

— Там, на полянке растут. Пойдем, покажу? — он показал мне рукой на лесополосу на краю пляжа.

Я пошла. Ягоды действительно там росли. Он мне показывал на ягоду, а я радостно наклонялась и срывала ее. Вдруг сердце мое забилось, я что-то смутно почувствовала, какую-то опасность. В следующую секунду он уже уговаривал меня расслабиться. Я сжалась в комок… Спасло меня то, что в этот момент из-за деревьев вышли парень с девушкой. Они встали как вкопанные, а я, задыхаясь от рыданий, вырвалась и побежала через крапиву на пляж, истерично крича:

— Мама! Там дядя! Там дядя!

Мамы на месте не оказалось, она играла в волейбол. Я захлебывалась и кричала. Потом я помню смутно, как мы собрались домой, но пока шли, мама кричала на меня, что я сама виновата, и сама этого хотела. Дома меня еще раз буквально допросили и осмотрели. Слава богу, я только испугалась. Потом мама водила меня в милицию, где мне пришлось повторять рассказ еще несколько раз со всеми неприятными подробностями. Я просила маму саму все рассказать милиционерам, так как не могла добавить никаких подробностей. Но она не видела напавшего, так как играла в волейбол и рассказывать приходилось мне. Я чувствовала себя ужасно виноватой за произошедшее со мной. Наверное, года с два после этого мне снились дикие кошмары по ночам, во сне меня душили и мучили. Мама со мной на эту тему почему-то не разговаривала. И я варилась в собственном соку.

Я понимаю, что мама была молода, ей хотелось общаться и отдыхать, заводить новые знакомства и встретить новую любовь, да и просто жить, но для нас, детей, это имело не самые хорошие последствия.

Из семейных праздников я помню только одну нашу поездку в парк аттракционов, где мы провели весь день. С нами ездила моя крестная и ее сын, и она подарила мне красные босоножки. Больше я почему-то не помню ни одного подарка и дня рождения, таких праздников, чтобы с друзьями или семейными посиделками. Как в садике вокруг меня водили хоровод — помню, а еще помню, что происходило все не в день рождения, а осенью, когда поздравляли всех летних детей, так как летом я находилась в детском «санатории». Уже совсем во взрослом возрасте, около тринадцати-четырнадцати лет, мы стали сами покупать себе на день рождения торт.