Юнус Чуяко - Сказание о Железном Волке

— Расскажи про шу-камыщь, тэтэж!

— Это теперь все заменил тряпочный кнут, — презрительно говорил дедушка Хаджекыз. — Всякий может себе сделать и для всякой животины он пойдет… Раньше — нет! Для быков были одни кнуты и совсем другие — для лошадей. И плети были разные тоже, одно дело — плеть табунщика, которой можно достать жеребца и через Кубань…

— Через Кубань? — сомневался я. — Можно достать?

— Можно, можно! — уверял он — Если ты ловкий — все можно!

И я вздыхал:

— Это — да!

— И другое дело: шу-камыщь! Она чуть больше метра. Сначала из терна вырезали ручку — сантиметров пятьдесят — шестьдесят. Из терна потому, что он гибкий — даже если дугою в руках согнуть, он не сломается. Вдруг товарищ Сталин вздумал бы попробовать: хорошо ли эти адыгейцы делают плети?.. По всем правилам?.. Или будет не в себе и станет ломать плеть в руках. Или о чем-то сильно задумается, а сам гнуть будет… и все равно не сломается! Терновая ручка оплеталась ремнями и сверху к ременному чехлу ушко приделывалось — так было и на той плетке… Чтобы она с руки не упала, осталась бы висеть, если товарищу Сталину надо будет срочно на всем скаку доставать винтовку из чехла или револьвер, или шашку. А внизу, в конце ручки, был кожаный махор, из которого выходили уже одни ремни… Ай, что раньше были за ремни, Сэт! Сказать из бычьей кожи — этого мало… Кладеный это или не кладеный бык, бугай, да… Гуляет он или еще нет, а если гуляет, то много ли успел погулять в тот сезон или он еще в полной силе… ый, Сэт!.. Это и люди теперь, как птица ворона, едят мертвечину и думают, что они едят мясо!.. Раньше за такие штуки прогнали бы из аула того, кто держал бы у себя такое мясо, и того, кто вздумал бы его есть. Чего можно ожидать от такого человека?.. Одного — беды. Детей кормили только свежим бычьим мясом, а если кто болел, тому давали мясо не только здорового, но и сильного быка. Ты понял, мальчик?.. Боюсь, правда, что если так дело пойдет, это тебе никогда уже не пригодится, но все-таки ты запомни! — и он вскидывался. — Так о чем мы тут с тобой?

— О плетке для товарища Сталина, тэтэж!

— Ах да!.. От махра опускались одни только ремни — каждый тоньше спички, так раньше резали ремни. А как они были сплетены!.. Можно было часами смотреть — так красиво. А как прочно!.. А на самом жале у шу-камыщь, у плети наездника висел тхап — кожаный листок. Размером с коробок для спичек. Тонкий-тонкий!.. Плеть, у которой на конце тхап будет хорошо стрелять — хлоп!.. Товарищу Сталину не придется тратить для этого много сил, но всем будет ясно, чего он хочет. Если человек стреляет, значит, он спешит — это ясно… А если какая лошадь у них в Кремле недогадливая, тогда он не станет ее сильно бить — тхап только пощекочет ей брюхо, и она уже все поймет. А если при этом ей сказать волшебное слово…

Он нарочно замолчал, и я торопил его:

— Какое, какое волшебное слово, тэтэж!

— Не будешь резко бегать — вернешься на бригадный стан в колхоз «Путь Ленина», ы?.. И там тебе даже кукурузные бодылки будут давать только по красным дням, только по большим праздникам… Разве это не волшебное слово?.. Можно лошади есть кукурузные бодылки, скажи!

— Нельзя, тэтэж, конечно, — нет…

— Так, а чем же ты будешь кормить своего чалого Дуль-Дуля перед пробегом ?

И я начинал говорить и про подсушенное просо, и про то, как буду в это время избавлять чалого от лишнего жирка — по нескольку раз в день мыть ему ледяной водой ноги под пах и мыть брюхо…

Кончалась наша длинная беседа о лошадях всегда тем, что дедушка вроде бы виновато говорил:

— Что-то я забыл твой рассказ о слепом волке?

Мой рассказ, да. Который он мне столько раз пересказывал, пока я его наконец хорошенько не запомнил.

— Правда забыл, тэтэж?.. Или ты шутишь?

И я начинал:

— Жил-был слепой волк. Он дожил уже до глубокой старости, но был такой мудрый и такой опытный, что до сих пор водил стаю на охоту, и все его слушались и советовались с ним…

— Хорошо… так!

— Вот однажды стая напала на табун, и жестокие волки стали резать молодых лошадок… Это увидал табунщик, вскочил на коня и погнался за стаей. Когда он был уже совсем близко, слепой волк спросил: «А какой масти под ним лошадь?» Ему ответили: «Вороной!» — «Тогда поворачивайте на пахоту!» — приказал слепой волк… Волки повернули на пахоту, и табунщик тут же начал отставать от них.

— А-енасын, так! — горячился дедушка. — Дальше что было?

— А дальше они снова напали на табун и снова зарезали несколько молодых лошадей… И снова за волками погнался табунщик. Он был уже совсем рядом, волки слышали, как он грозится их всех перестрелять из охотничьего ружья… Он уже стал поднимать ствол, и тут слепой волк спросил остальных: «А на какой лошади этот табунщик, что он хочет догнать нас и застрелить?» — «На гнедой!» — сказали ему остальные волки. «Тогда нам надо уходить от него по лесным вырубкам!» — приказал слепой волк.