Юй Хуа - Месяц туманов

Вернувшись домой, отец в общей сложности сделал три дела. Первым делом он сходил на могилу родителей. Меня он с собой не взял. Я до сих пор не могу понять, почему он так сделал. Что ни говори, я вернулся издалека на землю своих предков, я потомок семьи Дэнов, мне следовало пойти на могилу предков, возжечь пучок курительных палочек и поклониться. Однако отец меня с собой не взял. Отец снял военную форму, взял с собой мотыгу. Выходя за ворота, он глубоко вздохнул. Освещаемый лучами февральского солнца, отец встал на колени перед моей тётушкой, за всю свою жизнь он преклонил колени только перед одной этой женщиной. Тому было простое объяснение. Он поклонился ей за своих родителей, за своих братьев, от лица всех мужчин рода Дэнов. Когда отец хлопнулся на колени посреди двора старого дома Дэнов, где земля была усеяна соломой и загажена курами, духи усопших из рода Дэнов, тех, кто лежал в могиле предков, тех, кого похоронили на чужой земле, испустили глубокий вздох и с той поры обрели покой. Отец вышел за ворота и один направился к могиле родителей, где провёл целый день. Что он там делал — неизвестно. Я не верю, что он там просто выполол траву и надсыпал земли. Это было не в его духе. Я всегда чувствовал, что отца связывают с его почившими предками какие-то секреты, и эти секреты отец будет хранить до конца своей жизни. Даже мне, своему сыну, на которого он положился всей душой, на которого возложил все свои надежды, он не собирался их раскрывать.

Вторым делом был сбор всех близких семье Дэнов людей, для которых отец устроил небольшой праздник. Праздник этот проводили вечером, и это выглядело несколько таинственно. Отец привёл меня, чтобы я возглавил этот семейный совет. В этом состояла основная часть тайного отцовского замысла, с которым он привёз меня на землю своих предков. Отца крайне печалило, что его род пребывает в упадке и постепенно дряхлеет. Все его помыслы были направлены на то, чтобы вдохнуть в угасающий род былое величие. Он упрямо считал, что всё идёт наперекосяк лишь потому, что семейству Дэнов не хватает смелого, сведущего, образованного человека, наделённого талантом организатора. Этот человек был самым важным, ключевым персонажем. Самым подходящим кандидатом на эту роль был я, второй сын своего отца. И вот замысел отца, чья безграничная самоуверенность только-только начала возрождаться из пепла, стал мало-помалу осуществляться. Если бы я случайно не узнал, что отец собирается подыскать мне в селе крепкую, здоровую жену, чтобы я окончательно и бесповоротно обосновался в этих землях и обзавёлся семьёй, то его тайный план давно бы осуществился. Отец чуть не погубил меня. Он велел мне по приезде собрать вместе и мобилизовать ничего не подозревающих безропотных крестьян из рода Дэнов. Он категорически заявил мне: «Крестьяне — вовсе не такие, какими ты их себе представляешь. Крестьянин — это никто, он просто крестьянин!» Согласно стратегическому замыслу отца, моего культурного багажа в сочетании с беспечным складом характера было достаточно для формирования некоей новой силы, с помощью которой можно было сплотить вокруг себя невежественных, недалёких, пекущихся лишь о собственной выгоде крестьян рода Дэнов. Это очень походило на масштабную революцию, развернувшуюся здесь несколько десятилетий тому назад, для реализации которой также нужны были мыслящие люди, которые могли выступить в качестве зачинщиков. Отец не сомневался в том, что если не допустить промаха, его второй сын ещё при жизни своего отца сможет стать секретарём батальонной ячейки или командиром батальона. В этом случае, если говорить словами отца, «род Дэнов будет спасён». Отец вернулся на родину, обуреваемый навязчивой идеей второй революции, он даже привёз с собой для нового поколения бунтовщиков их будущего вождя. Отец, пребывая в столь сложном расположении духа, громко поносил своих двоюродных братьев и двоюродных племянников, поочерёдно тыча им в нос палец, он ругал их на чём свет стоит. В результате у него подскочило давление, участилось сердцебиение, и в какой-то момент он чуть не упал. Родственники же кивали головой в лёгком полупоклоне и только знай себе курили одну за другой сигареты «Красный пион», которые привёз с собой отец. Так они и выкурили всю пачку. Моя интуиция подсказывала мне, что никто из них не вслушивался в ругань отца, их вовсе не заботило, почему бранится отец, но раз уж так вышло, ради «Красного пиона» они готовы были подобострастно слушать речи отца.