Юй Хуа - Месяц туманов

Без вины виноватый Лайшунь долго не решался зайти в гости к Хэй.

Хэй же часто вспоминала его, говорила Муду, что Лайшунь не такой уж плохой. Муду не знал, что сказать в ответ. А вот стоило его отцу острым совиным взглядом заметить вдалеке Лайшуня, как он начинал браниться и заканчивал свою тираду словами:

— Мы бедные, бедные, но порядочные. И никакой котяра не должен осквернять наш очаг.

Муду не мог взять в толк, о чём говорит отец. Хэй же понимала, что это камень в её огород: «Муду тебя не достоин, но раз ты стала его женой, то не должна давать повод для пересудов». Может, лицо у Хэй и было грубым, но сердце — нет, она сама настрадалась от загулов первого мужа и не хотела, чтобы Муду страдал.

Однако, просыпаясь по утрам, она слышала школьный звонок. Протяжный звук проникал в комнату, тревожил её душу, и Хэй вспоминала мужчину с белым лицом, который звонил, и не могла удержаться от мыслей о нём: хорошо ли он спал? Что делает и думает, сидя у ворот?

Муду пробуждался сразу после звонка, это уже стало привычкой. После этого он отправлялся на поле и там, раздевшись до пояса, копался в земле, с него кривыми струйками стекал перемешанный с пылью пот. Иногда Муду уходил далеко в горы за ситником или таскать уголь. Он был весь чёрный, как закопчённый чайник, только глаза сверкали. Передвигался с трудом, как зубья пилы, встретившие крепкую балку. Тяжелейшая работа, крайнее изнурение довели Муду до истощения, он как будто забыл, что рядом с ним на кане лежит тёплая женщина, и каждую ночь засыпал как мёртвый. Однако жизнь не становилась лучше. Хэй чинила одежду отцу и сыну, вкусно готовила, однако бедность их семьи была словно бездна, безвозвратно поглощавшая деньги. Глядя на соседей, они понимали, что шанса выбраться у них нет. Все трое горестно раздумывали, что делать.

— Муду, — обратилась Хэй, — ты с коромыслом скитаешься по горам, все силы отдаёшь, но денег не прибавляется. А счетоводу почему-то деньги легко даются, нужно и нам придумать другое занятие.

— Ты что, снова туда вернуться захотела?

— С чего мне возвращаться в этот срам? Я просто думаю, почему другие зарабатывают, а мы не можем? Я не говорю, что нам нужно так же разбогатеть, но нельзя жить в нищете.

Чем же заняться? Муду ничего не мог придумать и походил на тигра, хватающего когтями воздух, у Хэй тоже от тяжких раздумий появились круги под глазами. Однажды Муду пошёл в посёлок. Путь его лежал мимо мешочной фабрики, в которой имел долю счетовод. Там шумели вязальные и прядильные машины, рабочие сбивались с ног, управляясь с работой, дело было поставлено с размахом. Муду охватило восхищение, и он не смог сдержать свой порыв. Зашёл на фабрику, осмотрелся. Увидев входящего через ворота счетовода, обратился к нему:

— Дядюшка, этой фабрике нужны ещё люди?

Счетовод носил очки на кончике носа и на людей смотрел той половиной глаз, что виднелась выше дужки:

— Конечно, нужны!

— Примите меня, я тоже буду вязать мешки!

Видя, что на них смотрят рабочие, счетовод рассмеялся:

— Посмотри на тот валун. Сколько раз ты сможешь поднять его?

Муду снял рубаху, напряг живот, почерневшая кожа натянулась, как на барабане. Он поднял камень один раз, второй, и так сорок восемь раз, на его лице выступил жаркий пот. Рабочие уже не могли сдержать смешков. Положив валун, Муду сказал:

— Это я ещё голодный, а съел бы четыре чашки риса, то поднял бы шестьдесят раз!

— Отлично, — с издёвкой сказал счетовод, — тебе этим делом и нужно заниматься. Иди посмотри, кому в посёлке нужно камней натаскать для стен! Давай-давай!

Муду понял, что его разыграли, и от гнева его лицо стало чёрно-багровым.

Дома он рассказал об этом Хэй, жену всю затрясло, она начала бранить его:

— Кто тебя просил ходить к нему? Я лучше с голоду помру, чем попрошу у них помощи!

— Он не взял меня на завод, ну и не надо. Завтра снова пойду к нему, возьму в кооперативе кредит. Будет капитал, займёмся в посёлке торговлей.

— Не вздумай ходить к нему! Думаешь, он даст тебе кредит? Все, кому нужен кредит, ему тайно подношения несут! Чем что-то ему дарить, уж лучше в реку бросить, хоть плеск услышим!

Они спорили-спорили и наконец умолкли.

На следующий день Муду вышел из дома в мрачном настроении, но когда вернулся в полдень, то его лицо излучало радость. На вопрос Хэй Муду ответил, что в посёлке встретил Лао Ци из семьи Ванов, тот тоже был человеком порядочным. Чтобы открыть дело, у Лао Ци не было ни денег, ни умения, и он отправился за горы на тунгуаньские угольные копи. Спускаться в шахту — всё равно что с чертями водиться или отправиться в гости во дворец Яньвана — владыки ада, однако он остался целёхонек и за три месяца заработал тысячу триста юаней. А вернувшись, закупил материалы, чтобы строить новый дом. Хэй никогда не бывала в Тунгуане и не представляла, что такое работа на шахте, поэтому возможность много заработать грубой силой очень обрадовала её сердце. Они с мужем стали собирать в дорогу пожитки и деньги, но тут вернулся сгорбленный отец и, узнав об этом начинании, затряс головой как погремушкой: