Когда после длительной командировки я вернулся к реке Цзышуй, пшеница уже начала колоситься.
Я спешил на родину в деревню с нетерпением, мечтая полюбоваться, как колосится и цветёт пшеница. Всю свою жизнь, за исключением последних семи-восьми лет, я проводил этот сезон у реки Цзышуй.
Солнце опустилось за плоскую вершину Сиюань. В реке около плотины купаются три подростка. Я вижу, что на том берегу на пляже косо торчит грохот. Рядом трудятся. Камни с шумом падают в грохот. Невесёлый монотонный звук.
А где мужчина?
Где тот мужчина, которому нравится смотреть на женщин и которого за это обзывают «подлецом» и «упёртым медведем»?
Я снял ботинки и носки, перешёл реку вброд. Вода прохладная, камни на дне реки скользкие. Я подошёл к женщине, закурил сигарету.
— А где твой «упёртый медведь»?
— Не приходил.
Я начал высказывать различные предположения: нездоров, уехал в гости к родственникам, в командировку и т. д. Но на каждый мой вопрос она отвечает одним словом: «Нет!»
Я перестал выпытывать, поняв по её лицу, что ей неприятно. Затем я решил, что, может, они поссорились или случилось какое несчастье. Но я не решился спросить.
Она тихо вздохнула.
Я всё-таки спросил:
— Ну, что случилось?
Она поставила лопату, тяжело и глубоко вздохнула:
— Дочка плохо сдала экзамены.
— Только из-за этого? — я вздохнул с облегчением. — Ну так сдаст в следующий раз!
Она горько усмехнулась:
— Это не простые экзамены. По их результатам распределяют в группы. Сдать их — поступить в ведущие группы, не сдать — в простые группы. Поступление в простые группы значит, что дорога в вуз закрыта.
Такое мне в голову не приходило.
Она начала рассказывать:
— Дочка сама не смела папе сообщить. Когда он наконец узнал, ему стало плохо. Такая слабость, не мог даже лопату поднять.
Он лежал в постели три дня без еды, только воду пил. Целые ночи не спал, лежал с открытыми глазами и молча вздыхал. Я пыталась утешить его, но он мне и слова не ответил.
— Где дочка учится? В высшей или начальной средней школе?
— В уездной средней школе, на первом курсе высшей средней школы. В этом семестре распределяют студентов в ведущие группы.
Я помню время, когда мой ребёнок учился. Я тоже знаю важность ведущих групп. Но я не думал, что это может стать таким ударом.
Она печально говорит:
— Моя дочка тоже виновата… Отлично училась в течение всего года, получала лучшие отметки. Но в самый важный момент, когда формировались группы, плохо сдала экзамен… Только вчера он наконец-то заговорил, сказал только одно: «Какой смысл мне копать камни дальше? Какой смысл мне копать эти камни…»
— А ты же сказала, что он «упёртый медведь»? Разве такая мелочь может его сломить? — удивляюсь я.
— Муж очень волнуется из-за дочкиной учёбы. Он сам не сдал экзамены в вуз, потому что ему не хватало всего нескольких баллов, и очень хочет, чтобы дочка смогла… Он часто говорит, что лишь бы детка поступила в университет. Он тогда выкопает весь пляж! А теперь, он сказал, какой смысл копать камни дальше!
— Может, поговорить с ним? — предлагаю я.
— Не ходи, бесполезно.
Я хорошо знаю, как крестьянские семьи мечтают, чтобы их дети поступили в университет, как это важно для родителей. У меня сжимается сердце.
— Он пришёл! Боже мой! Он сам пришёл! — восклицает женщина. У неё на глазах выступают слёзы.
Я вижу её мужа, на его спине висит грохот, на одном плече он несёт кирку и лопату, на другом — коромысло с двумя сетчатыми вёдрами на железных крюках.
Он молча улыбается мне и начинает устанавливать грохот.
— Уже стемнело. Зачем пришёл? — говорит жена.
— Выкопаю хотя бы два ведра песка, — отвечает муж.
Я хочу поговорить с ним, но он делает знак, чтобы я помолчал.
Женщина тоже хочет с ним поговорить. Но он перебивает её:
— Не будем говорить. Давай помолчим.
Я сижу на песчаной вышке и грущу.
Мужчина долго молчит. Кирка шумно ударяется о камни в песке, иногда проскакивают искры.
Выпрямившись, он наконец спокойно говорит:
— На худой конец поставим дочке ещё один грохот на пляже!
Моё сердце сжалось.
Я вижу, что женщина роняет лопату. Вижу, что она садится на песок, закрывает лицо руками. Я слышу тихий плач.
Я ничего не вижу из-за слёз.
Перевод Ли Чжи
После двух с лишним лет изоляционной проверки особая комиссия наконец-то известила Ян Ин, что ей разрешено съездить домой к родным.
Читать дальше