Эмили Гиффин - Все, что мы хотели

– Ты вообще меня слушаешь? – спросила Мелани.

– Прости. Задумалась на секунду.

– Я говорю: Финч очень переживает из-за Полли?

– А что не так с Полли?

– Он очень переживает, что они расстались?

– Они расстались? А я и не знала. – Я ощутила чувство вины. Почему я узнаю об этом от Мелани?

– Да. Ну, если честно, я всегда думала, что Финч достоин большего. Я с самого начала это говорила. Все так считают, – сказала Мелани.

Не желая, чтобы недостойность Полли сделалась предметом дальнейшего обсуждения, я поспешно заметила:

– Мел, я уверена, что она сама с ним порвала. Я бы точно порвала с мальчиком, который так поступил с другой девочкой. Это было просто ужасно.

– Хватит себя изводить, солнышко. Дети совершают ошибки. Особенно мальчики. Помнишь того психиатра, который говорил нам, что у мальчиков лобная доля мозга полностью развивается только к двадцати пяти годам? Нельзя же не делать глупостей с недоразвитой лобной долей.

Я пожала плечами, потом сказала ей всё то же, о чём говорила Кирку. Это не глупость, это подлость.

– Господи, Нина! Разве ты не должна защищать своего ребёнка?

– Как насчёт Лилы? Разве мы не должны защищать всех детей?

– Пусть Том её защищает. Пусть он о ней думает. А ты должна защищать Финча. Ты должна быть на стороне своего сына. Всегда.

– Что бы он ни совершил?

– Что бы. Он. Ни совершил, – повторила Мелани и скрестила руки на груди.

– А если Бью кого-нибудь убьёт? – Я решила проверить её теорию на прочность.

– Тогда мы обратимся к самым лучшим адвокатам. Как у О. Джея Симпсона [19] О. Джей Симпсон (1947) – американский актёр и футболист, убивший бывшую жену и случайного свидетеля, но оправданный судом присяжных. . И если всё равно проиграем суд, я буду навещать его в тюрьме каждый день до самой моей смерти. – Она глубоко вздохнула. – Бью – моя плоть и кровь. Я всегда буду любить его. Всегда.

– Я поняла, – сказала я, понемногу начиная сдаваться. Я ведь тоже любила бы Финча, что бы ни случилось. Я понимала и то, к чему она клонит, говоря о лучших адвокатах и приговоре помягче. Что уж, такова наша законодательная система.

Но ещё я знала, что не стану покрывать своего сына, если он совершит преступление. Любого рода. Я не стану ради него врать и выкручиваться. Я не стану ради него мешать правосудию. Я буду рядом, буду любить его и терпеливо ждать, когда он признается, искренне раскается и согласится нести ответственность за свои действия. Я буду ждать, когда он заслужит прощение.

Я попыталась объяснить это Мелани, но до неё не доходило. Она всё больше углублялась в свои рассуждения:

– Я готова на всё, лишь бы защитить Бью от боли. На что угодно.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и правда выплыла сама собой: я так не считаю. Мне вспомнилась проповедь, на которую я давным-давно пришла с Тедди. Пастор Сандермейер сказал тогда: «Мы не только заслуживаем справедливости, мы нуждаемся в ней». Именно этих важных слов не могли понять Мелани и Кирк.

– Ну, во всяком случае, Кирк с тобой согласен, – сказала я.

Мелани кивнула, всем своим видом показывая – ей и требовалось доказать.

– Ещё бы он не согласен. У него отличное чутьё на такие вещи.

Я вспомнила пятнадцать тысяч долларов – Мелани, скорее всего, одобрила бы этот поступок. Ну, может быть, поворчала бы, что сумма слишком скромная. Она любила тратить деньги и часто повторяла одну из любимых мантр: заплати – и нет проблемы.

– Не всегда, – ответила я. – Иногда он слишком уж… нацелен на результат. И всегда получает то, что хочет.

– Да, – она рассмеялась, – но ведь поэтому ты и вышла за него.

Кирк обожал рассказывать, как он уговорил меня стать его женой в последний год обучения в Вандербильте. Он раз шесть делал мне предложение, прежде чем я наконец согласилась. Он считал меня неприступной крепостью, и это повышало мою ценность в его глазах; я же так и не решилась сказать ему правду – всё, что произошло на первом курсе, так на меня повлияло, что мне вообще не хотелось никаких отношений.

Оглядываясь на прошлое, я думала, что Мелани, возможно, права. Я восхищалась упорством Кирка, и может быть, именно поэтому решила быть с ним. Ещё, если совсем честно, мне нравилось, что ему симпатизируют все мои друзья. Что мы прекрасно вливаемся в любую компанию. Он отгонял прочь мои плохие мысли. С ним я чувствовала себя в безопасности. Чувствовала, что больше ничего плохого со мной не случится.

– Ну да, наверное, – пробормотала я. Мы с Мелани допили вино, и настало время подумать о своих желаниях.