Джейн Джонсон - Преданное прошлое

Главарь махнул рукой, и подручные, которые вытащили их из трюма, приблизились к нему, подгоняя перед собой пленников. Один из них больно ткнул Кэт в спину, но когда она обернулась, чтобы возмутиться, то увидела, что у этого пирата голубые глаза, волосы цвета моркови, а кожа если и темнее нормальной, то только потому, что покрыта огромным количеством веснушек. Он был совершенно не похож на других, явных иноземцев, необычных на вид, что составляли большинство команды корабля. Видя ее удивление, мужчина ухмыльнулся, а потом подмигнул, лениво и оскорбительно.

— Не ожидала встретить англичанина среди этого сброда, а, птичка?

Кэт на мгновение замерла с открытым ртом.

— И не просто англичанина, но, судя по твоему акценту, парня из Западных графств, — наконец в ужасе пробормотала она. — Ради Бога, может быть, ты вступишься за нас, спасешь от этих ужасных дикарей?

В ответ он лишь рассмеялся и сплюнул.

— Я верю в вашего Бога не больше, чем наш великолепный раис 23, что сидит перед тобой; два года назад я стал магометанином. И пропало втуне данное мне при рождении имя Уилл Мартин; теперь меня зовут Ашаб Ибрахим, то есть Рыжий Авраам — что мне гораздо больше нравится. В Плимуте я был беден, и все меня презирали, мыкался в учениках у бондаря, пока нищета не вынудила меня податься в то, что еще осталось от военно-морского флота его величества, чтоб ему гореть в аду. Но тут явились мои спасители, потопили наш славный корабль и взяли меня и моих товарищей в плен. Вот я и стал вероотступником и теперь хожу в море с этими отличными ребятами-пиратами. И теперь у меня есть собственный дом в Сале, две жены получше всех баб в Девонпорте, взятых вместе, и больше золота, чем я бы здесь заработал за три жизни. Аллах акбар! Велик Аллах! И знаешь, как я заполучил такое богатство?

Кэт помотала головой, хотя уже подозревала, какой услышит ответ.

Он нагнулся ближе к ней и сообщил заговорщическим тоном:

— За каждого раба, которого мы берем и потом продаем, я имею одну сотую часть его цены — за свое участие в захвате. Если мы довезем вас всех до Сале живыми и здоровыми, в приличном состоянии для продажи, я получу неплохие денежки, это уж точно! — Он снова ей подмигнул. — А может, я сам тебя куплю, красавица. Твои роскошные волосы уж точно не дадут ночью спать ни одному мужику!

Кэт в ужасе уставилась на него. Если уж христианин мог обратиться во врага своих соплеменников, в мире нет никакой справедливости.

— Ибрахим! — позвал пирата их главарь.

Уилл из Плимута, теперь известный как Ашаб Ибрахим, тут же встал по стойке «смирно».

— Да, аль-Андалуси?

— Помолчи! Теперь я буду говорить.

Вероотступник замолчал и повесил голову.

— Вот ты, человек в черный одежда, — аль-Андалуси ткнул в проповедника наконечником странного устройства, из которого затягивался дымом, — как тебя зовут?

Уолтер Труран распрямился и посмотрел главарю пиратов прямо в глаза.

— Мое имя известно лишь мне самому и моему Господу. Раис вздохнул.

— Как же мы требовать выкуп у твоя семья, если ты не сообщишь нам свой имя?

Проповедник, кажется, еще больше разозлился:

— Выкуп?! Сэр, моя душа принадлежит мне одному. И я не потерплю, чтобы мою семью шантажировали с целью выкупить ее из какого-то Богом забытого уголка света, куда вы нас везете!

— Сэр, — вмешался олдермен. — Раис, меня зовут Джон Полглейз, я член муниципального совета города Пензанса. Если вы вернете меня и мою жену в лоно нашей семьи, обещаю, что вы получите щедрое вознаграждение.

Аль-Андалуси раздраженно поднял бровь — он был явно недоволен тем, что его перебили.

— Амин, запиши это. Полезный информация. — Он повернулся к олдермену: — Ты человек не бедный, видно по твой брюхо. Выверни карман и покажи мне свой руки.

Джон Полглейз нахмурился, не понимая, чего от него хотят.

— Ибрахим!

Вероотступник схватил Полглейза и опытной рукой обыскал всю его одежду, вытащив несколько монет и пару красивых перстней. Потом взял олдермена за руку, повернул ее ладонью вверх и показал капитану. Раис усмехнулся:

— Экий у тебя белый и мягкий рука! На галеру ты не годиться, в поле от тебя тоже мало прок, ты неделя протянешь, не больше. Ну и сколько за тебя платят?

Олдермен был явно сбит с толку.

— Я… я… э-э-э… не знаю, сэр… раис.

— Четыре сотни фунтов?

— Невозможно! Никогда!

Аль-Андалуси махнул рукой:

— Скажем, четыре сотни фунтов, Амин. Сто пятьдесят за Джон Полл Глез и двести пятьдесят за его жена. Она мила на вид? Как ее звать?