Лиза Ко - Беспокойные

Из комнаты слышалось, как Ён повторял первые строчки речи, варьируя интонацию. «Я-начинал-с-низов. Я… начинал… с низов. Я начинал с низов?»

Ты рассказал, что учишься, что работаешь и играешь на гитаре. Твои приемные родители сменили тебе имя — и не только имя, но и фамилию, так что не осталось никаких следов меня. Что это еще за чушь — Дэниэл Уилкинсон? Я бы тебя так никогда не назвала. Ты рассказал, что Вивиан ходила в суд и отдала тебя белой семье, но это я и так уже знала.

— Деминь, — сказала я, и каждый раз, повторяя твое имя, я чувствовала легкий трепет. — Помнишь, как мы вместе ездили в метро? Было здорово.

— Мы ездили в Квинс, встретили другую мать и сына и притворились, что они похожи на нас.

— Они правда были похожи на нас, да?

— Это да. — Ты помедлил. — Помнишь, что ты мне сказала в тот день?

Мой маленький Деминь, только что из Китая, когда мы оба еще не знали английского. Короткие ножки, толстые щечки и пухлая зимняя куртка. Хватал меня за руку, когда мы переходили улицу, боялся быстрых машин.

— Нет. — Я не помнила — это было так давно.

Раздался стук. Ручка задергалась, и я услышала, как Ён сказал: «Полли?»

— Мне пора, — прошептала я, потом громко сказала: — Спасибо за звонок. Я перезвоню завтра.

Я открыла дверь. В коридоре был Ён.

— Давай еще раз прогоним речь? Кажется, я всё понял.

Я кивнула, вытирая вспотевшие ладони о штаны. Улыбка приклеилась к лицу.

— Зачем ты заперлась?

Ён не подозревал совершенно ни о чем, и меня это ранило.

— Звонок клиента. Тебе не холодно? Давай принесу тебе одежду. — Я достала из шкафа его штаны, спрятав в карман записочку. На ней я написала: «Награда за лучшую речь присуждается тебе».

На следующее утро в классе я пожалела, что не последовала собственному совету глубоко вдохнуть перед выступлением, когда застряла посреди предложения и не могла вспомнить, что хотела сказать. Студенты уставились на меня, пока я оглядывалась на экран. Там светилось слово toward. Мысли перепутались; слово ничего для меня не значило.

По дороге на работу я замечала ребят твоего возраста — молодых людей, торопившихся с чемоданами в офисные здания или зависших на строительных лесах, в джинсах. Ты мог бы быть одним из моих студентов. Вместо этого тебя воспитывали чужие люди. Ты называл мамой американку, которая никогда не сомневалась насчет материнства, которая так хотела стать матерью, что взяла себе сына другой женщины. Когда я об этом думала, мне хотелось кричать; хотелось кого-нибудь убить. Я боялась, что если позволю себе расплакаться, то уже не остановлюсь.

Подняла руку студентка в первом ряду.

— Учитель, вы говорили о предлогах.

— Toward — это предлог, — сказала я в надежде, что следующее предложение пойдет само собой. — Кто мне скажет, что такое предлог?

Руку подняла та же студентка.

— Предлог используется в предложении для сообщения дополнительной информации, — она пролистала конспект. — Среди распространенных предлогов в английском языке — under, after и to.

— Спасибо, Минди. — Я нажала на кнопку проектора и перешла на следующий слайд. — Посмотрим другие слова.

Если верить часам на стене, было десять тридцать утра. В Нью-Йорке — девять тридцать вчерашней ночи. Нью-Йорк, как и вся Америка, находился в прошлом.

Пока на экране загорались слова, я достала телефон и прокрутила до номера, который сохранила в списке контактов под твоим именем — Деминь. Твоим китайским именем, настоящим именем, а не этим Дэниэлом Уилкинсоном. Именем, которое дала тебе я. Грудь стиснуло. Я вышла в коридор, позвонила тебе и оставила сообщение.

Тем вечером я в первые за многие годы купила пачку сигарет и курила одну за другой на скамейке в парке, пока не закружилась голова. Я думала о твоем новом голосе, твоем новом имени и хотела говорить с тобой еще. В груди оставался комок — саднящее нарастающее чувство, что мне нужно кого-то убить. Я все курила и курила; потом заторопилась домой — принять душ, почистить зубы и смыть запах сигарет с волос, пока не вернулся Ён.

Позже на этой неделе мы выбрали время для разговора — ранний вечер, когда я была дома одна, — и я вышла с телефоном на балкон ждать твоего звонка. Когда я только переехала к Ёну, мы с ним сидели здесь во влажные вечера и придумывали прозвища для высоток, высыпавших по всему городу. Серебряный Шпиль. Красный Кирпич. Серый Ужас. Неделя за неделей эти здания росли ввысь, пока строительные леса не снимали, как бинты после операции, после чего проводили внешнюю и внутреннюю отделку и наносили последний слой краски. Теперь я больше не узнавала с балкона Серебряный Шпиль и Серый Ужас — их давно поглотила масса других зданий; такой забитый горизонт, что я не отличала новые здания от чуть менее новых. Но меня радовала мысль, что ничто не остается прежним надолго, что каждый день — очередная возможность для обновления. Человека можно преобразить новым гардеробом и другим прозвищем — как те, что я раздавала своим студентам на «Быстром английском сейчас»: Кан, унылый парнишка с рыжеватыми волосами, стал Кеном, Мэй, девочка с блестящей подводкой для глаз, стала Минди.