Лиза Ко - Беспокойные

Они жили на одной из улиц с номерным названием рядом с 8-й авеню, в нижней половине дома на две семьи — двуспальной квартире с большим окном, выходящим на улицу. В доме пахло рисом, свининой и чесноком. Он снял обувь и куртку, ответил на объятья Майкла и увидел, как к ним шлепает в пушистых сиреневых тапочках Вивиан — толще, чем десять лет назад. Он не помнил, чтобы раньше ее зубы были такими белыми.

— Деминь! Совсем не изменился, — сказала она по-фучжоуски. — Большой, высокий и здоровый. Прямо как твоя мама.

Как она могла говорить о его матери после того, что сделала?

— Привет, Вивиан.

— Ты всё еще любишь свинину?

— Конечно.

— Я приготовила свинину и рыбу, — Вивиан показала на кухню. — Скоро будем есть.

Майкл и Дэниэл сели на темно-коричневом диване перед широкоэкранным телевизором и полкой со стеклянными фигурками единорогов.

— Помнишь наш старый диван? — спросил Дэниэл.

— Весь убитый, — сказал Майкл. — И в таких гигантских цветах блевотных расцветок. А помнишь тот раз, когда мне навалял один пацан, а ты пошел и навалял ему за меня?

— А потом мне наваляла твоя мама.

Майкл рассмеялся.

— Да, похоже на правду.

— Как же я любил ту квартиру.

— А помнишь того пацана — Сопхипа? Я слышал, он сидит. И еще тот раз, когда в парке убили каких-то мужиков…

— Не помню.

Дэниэл перебирал имена, пытался сопоставить с лицами, детьми из школы № 33 с гигантскими рюкзаками. Пытался вспомнить Сопхипа, парк — какой еще парк? — и испугался из-за неточности своей памяти, спросил себя, что еще он забыл, сколько всего путает насчет матери, Леона, себя самого.

— А помнишь Томми? Нашего соседа? Я раньше думал, что мама сбежала с ним.

— Тот парень? — Майкл прыснул. — Да ни фига.

— Я слышал, он женился.

— Боже. Сколько лет о нем не вспоминал.

Пришел Тимоти, принес белую коробку из кондитерской, перевязанную красной лентой.

— Значит, ты Деминь, — сказал он. — Я так много о тебе слышал, — его английский звучал с китайской интонацией, а гласные были теплыми и изогнутыми.

Вивиан приготовила кастрюлю тофу, говядины и грибов, овощи с чесноком, лапшу, хрустящую жареную свинину, даже потушила целиком рыбу. Запахи оказались уютными — Деминь не слышал их много лет. Тимоти передал ему тарелку.

— Учишься, Деминь? — спросил Тимоти по-английски.

Он не был уверен, что хочет, чтобы его называли Деминь.

— В SUNY, на связях с общественностью. И еще играю. На гитаре. Меня теперь зовут Дэниэл.

— Дэниэл. Значит, любишь искусство и гуманитарные науки. Майкл у нас больше технарь.

— А вы чем занимаетесь?

— Я бухгалтер. Так мы и познакомились с Вивиан, — Тимоти перешел на мандаринский. — Вивиан работала в кабинете напротив.

Вивиан резала овощи.

— Точнее, я в том кабинете убиралась. — Это было похоже на сценарий, который они с Тимоти уже разыгрывали вместе. — Мы с Майклом жили с моими друзьями в Квинсе. Денег совсем не было.

— Однажды мы встретились на работе в лифте, — сказал Тимоти.

— Это было очень давно, — сказала Вивиан. — Теперь всё намного лучше. Майкл учится в Колумбийском университете, и Деминь тоже в колледже. Твоя мама гордилась бы.

Дэниэл выбирал из рыбы кости, мечтая спросить у Вивиан, что она знает. Значит, возможно, что мама его все-таки не бросала. Она не могла знать, что Вивиан его отдаст. Он попросил добавку, вторую, третью, пытаясь игнорировать довольное выражение Вивиан, когда заново наполнял тарелку, — она явно радовалась тому, что так хорошо готовит, что кормит голодающего сироту. Нельзя было поддаваться вкусной еде, знакомой обстановке.

Тимоти передал Дэниэлу тарелку с овощами.

— Деминь, то есть Дэниэл, ты еще говоришь по-китайски?

— Да, — ответил Дэниэл на мандаринском. — Всё еще говорю.

— У тебя американский акцент. У меня тоже.

— Майкл всё еще идеально говорит на китайском, — сказала Вивиан. — Даже может писать по-китайски. — Она раскрыла содержимое коробки — пухлый белый бисквит, облако глазури, утыканной дольками клубники, — и Дэниэл представил себе, что видит эту сцену по телевизору под уверенный мужской закадровый голос, как в документалках о природе. «Самка заботится только о своем биологическом потомстве. Она отвергает небиологических детенышей и видит в них угрозу семье».

Когда они доели десерт, Майкл собрал приборы со стола. Вивиан отнесла тарелки на кухню, и Дэниэл поднялся.

— Сиди-сиди, — сказал Тимоти, но Дэниэл взял тарелки и пошел за Вивиан. Он был намного выше ее и видел белые корни ее редеющих волос, плеш на темечке.