Леонид Финкель - Всё лучшее в жизни либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению (сборник)

– Хочешь, поедем в Александрию?

– Вдвоем?

– Почти… Это по линии муниципалитета. Поскольку мэр Александрии, как тебе известно, приехать не смог, наш мэр нанесет ему внеочередной визит. Мы в составе делегации…

– Ну, я, допустим, в качестве члена муниципалитета и советника мэра по культуре, а ты?

Я готов был влюбиться в нее за одну манеру погружаться в неутолимую печаль по поводу внезапно осенившего ее прозрения. Вот и сейчас, после минутного молчания, сделавшись безмерно грустной, она сказала:

– В качестве интеллигенции. Видишь ли, у нас одностороннее движение. В Египет ездят наши туристы, киношники на фестивали, писатели на книжные ярмарки. С той стороны – никого.

Я вспомнил о неудавшемся спектакле «Антоний и Клеопатра». И еще – как Клеопатра награждает гонца за добрую весть царскими доспехами, золотыми с рубинами. Может быть, я и Челиту должен благодарить? Говорит же один из приверженцев Антония о женщинах: «Для них смертельна всякая неласковость». Ночью мне снился Антоний. Славный римский полководец рассказывает о смерти своей супруги Фульвии. Голос его хладен и бесстрастен. Клеопатра по обычаю культивирует в себе гнев:

И это называют

Любовью! Где твои потоки слез?

Я вижу, вижу на ее примере,

Как мой конец ты примешь…

Антоний вяло сопротивляется:

Не будь ты мне царицею всего,

Я б мог сказать, что ты царица блажи.

Но уж кто-кто, а он-то хорошо знает, что однажды перед ней «старик Помпей забылся так, что смерти не заметил…». Не дай бог ей разгневаться – выколет глаза, вырвет волосы, розгой железной отхлещет. Или… сварит в рассоле…

Клеопатра медленно принимает очертания Челиты. Александрия! Это еще что за новость?! Какое-то неожиданное вторжение в мою жизнь? Однажды уже не получился у меня этот странный спектакль. «Антоний и Клеопатра». Как говорит Цезарь: «Я был хорош, пока взбирался». А кто я теперь? Ах, да, член муниципалитета города Деркето! Как хорошо, что у нас есть члены муниципалитета, и какой это был бы ужас, если бы вокруг были только члены муниципалитета…

Собрались мы почти молниеносно. Что-то манящее было в самом этом имени – Александрия. Для меня – почти Вавилон.

– Едем, – решился я.

Отъезд задержался на несколько дней.

Мэр поручил щекотливое дело. Глава городского религиозного совета сообщил, что раввины эфиопской общины жалуются: в новой синагоге, построенной специально для выходцев из Эфиопии, приносятся жертвоприношения! Главный духовный лидер – кейс режет животных прямо в синагоге на импровизированном алтаре, схожем с обыкновенным мангалом, а затем, следуя древнему эфиопскому обряду, жертву посвящают небесам с тем, чтобы искупить вину общины.

– М-да… – задумчиво сказал мэр, очевидно, понимая, что междометия не требуют перевода.

Любой знаток иудаизма в этом месте непременно бы кивнул в знак согласия.

Я кивнул. Взгляд у мэра стал полосатый, как крыжовник. Я слышал, как в моем бедном сознании поет печальный негритянский хор: «Как тебе не стыдно, как тебе не стыдно…»

– А может быть, они просто жарили шашлык? Для этого совсем необязательно ехать на природу.

– Кейс признался: «Да, – говорит, – нам можно приносить жертвы. В Торе написано: жертвы – богоугодное дело». До того, как была построена синагога, жертвоприношения проводились в палатке.

– Но ведь с тех пор, как был разрушен Храм, жертвоприношения запрещены, – живо отреагировал я, являя недюжинные познания.

Хор продолжал петь: «Как тебе не стыдно, как тебе не стыдно…»

– Кейс сказал: «Раз в Торе так написано – значит, можно». Идолопоклонники! – заключил мэр.

…Челита говорила:

– Мэр сказал о тебе: «Он профессор, он все знает. Я думаю – основная причина разногласий – в древнем переводе молитв». Ты можешь заняться переводами?

«С моим ивритом?! – подумал я. – Так запутаю кейсов…»

– И потом, мы ведь едем в Александрию… Говорят, там лучшая в мире библиотека, даже лучше, чем библиотека еврейского университета.

– Лады! – сказал я.

И через несколько дней мы выехали в Александрию.

Первое впечатление от Александрии:

– Какой город испортили!

Облезлая штукатурка, обожженный кирпич, грязь, запустение, точно Тарковский-младший решился снимать вторую серию «Сталкера», еще более жуткую.

Александр Великий, Искандер Двурогий выстроил лучший из своих двадцати пяти городов на Средиземноморском побережье. В эти места он прибыл после завоевания и разорения Тира, трижды объехав вокруг крепостных стен Газы, привязав к своей колеснице полководца Беса, как некогда Ахилл Гектора.