Татьяна Беспалова - Похищение Европы

А утром она очень обрадовалась, застав Ияри в ванной.

— Как же так! Ты встал с постели, сынок! — Мама суетилась вокруг него, то открывая, то закрывая дверь ванной комнаты.

Она подала чистое полотенце. Она предложила зубную щетку и не ушла, пока не удостоверилась в том, что Ияри умеет пользоваться ею.

— Смотри, мама, — сказала она явившейся на шум Ханум. — Он чистит зубы! — Вижу.

— Я же говорила, он из приличной семьи!

И без того красивое лицо Мамы от радости помолодело. Ияри тоже обрадовался. Пока всё происходило согласно предсказаниям Царя Царей.

На шум сбежалась вся семья: сестра Ханум, не менее капризная, но гораздо более высокомерная, чем сама Ханум, женщина, принесла Ияри на плечиках чистую рубашку. Брат Мамы тут же предложил Ияри покататься на скутере, а Мальчик принёс один из своих многочисленных гаджетов.

— Здесь софт англоязычный, — потупив глаза проговорил он. — Я всё равно не разбираюсь. Может быть, тебе подойдёт?

Дисплей планшета светился. Пока Мальчик показал Ияри мультфильм, в котором лошадь, медведь и колючая крыса гуляли в тумане, все домочадцы, включая Старика, смотрели на Ияри с радостной надеждой. Ждали: вот-вот он заговорит. Но Ияри так и не заговорил. Он только кивал и улыбался, а с разговорами решил повременить.

— Ничего! Совсем скоро он расскажет нам кто таков и откуда, — сказала высокомерная сестра Ханум. — Хорошенькую плюху нам Спас подкинул! Что ж, хочешь любить мужчину — люби и его сувениры!

И она выразительно посмотрела на Маму.

— Блага, — вмешался Старик. — Не думаешь же ты всерьёз, что мальчишка сын Спаса? Ведь София рассказала нам, как было дело!

— Ах, эта София всё время что-то рассказывает!

И сестра Ханум удалилась, гордо вскинув голову. Даже оттенок волос у неё горделивый — пепельно-белый, но не такой, как бывает у пожилых людей, не такой, как у Ханум. Ияри уже мог мыслить вполне ясно и догадался, что сестра Ханум красит волосы. Сестра Ханум, всё ещё красивая женщина, и почему-то считает Маму своей соперницей. Но почему? Этого Ияри пока не мог уяснить.

— Может быть, ты погуляешь с собакой? — Ханум тут же решила приставить Ияри к какому-нибудь делу.

— Нет! — резко возразила Мама.

— Но почему? Свежий морской воздух…

— Он может выйти только с папой, − Мама перестала улыбаться, строго глянула на Ханум и та сразу покорилась.

Пёс впервые почуял их, когда сбежав от сестёр Яворовых, шакалил на помойке рыбного ресторана неподалёку от порта. Запахи нехороших намерений, с оттенками запёкшейся крови и охотничьего смрада — так пахнет темно-серая субстанция, которой начинены заряды ружей. На родине Люльку доводилось видеть охотников и их собак. Здесь, в Несебре, ему встречались только рыбаки и туристы. А эти люди, чужие всему здешнему, пахли, как охотники. На что или на кого они приехали охотиться?

Люлёк хорошо запомнил тот день и час, когда учуял чужой запах. Люди из другого мира появились на острове с толпой туристов в самом конце лета. Они бродили по узким улочкам в длинных штанах, вовсе не закатывая рукавов своих рубах. Более того, на закате они надевали плотные куртки, потому что мёрзли. Они мёрзли в страшную жару, когда Люлёк таскался, еле волоча лапы по затенённой стороне улиц, вывалив наружу язык. Чужаки почти не ели мяса и вовсе отвергали свинину, в то время как прочие туристы поглощали всё подряд, запивая пищу солодовыми и виноградными напитками. Но эти двое не хотели пробовать вина и освежаться пивом. Они не фотографировали домики Несебра. Они не купались в море. Они не покупали расписанные сложным орнаментом тарелки. А главное, их всё время тянуло в северную часть острова на улицу Крайбережна. Но не базилика и не кафе «Кристалл» с его богатой помойкой интересовали их. Оба околачивались в районе КПП между заведениями «Familia fish & grill» и «Андромеда». Люлёк недолюбливал эту часть острова. Хозяин «Familia fish & grill» был слишком чистоплотен — помойка на задворках его дома очищалась дважды в сутки. А супруга хозяина «Андромеды» люто ненавидела собак. Но странные пришельцы почему-то полюбили пить кофе именно в этой части острова. Они брали пластиковые стаканы с соломинками навынос, усаживались на набережной под чахлыми пальмами и тупо пялились на море. При этом младший из двоих — сутуловатый, высокий мужик с невероятно длинными руками и ногами — кофе вообще не пил. Он или отдавал свой напиток старшему товарищу — седоватому, толстому субъекту в расшитой цветными шелками шапочке — или выбрасывал полный стакан в одну из обследуемых Люльком урн.