Татьяна Беспалова - Похищение Европы

Штаны у Второго оказались так сильно изношены, что от первого же рывка Люлька разлезлись на узкие лоскуты. Наверное, на всём пространстве от Пальмиры до Алеппо вороватые голодранцы не носят нижнего белья. Печальное это обстоятельство заставило Второго скрыть свою непристойную наготу, молниеносно сорвав с петель калитку. Второго скрыли заросли колючего кустарника на морском берегу. Плавать в солёной воде он, по-видимому, не хотел. Первый же оказался одержим псобоязнью в самой панической из её форм. Наверное, именно поэтому Люльку не удалось толком распробовать вкус кожи на его лодыжке. С ловкостью цирковой лошади Первый перемахнул через ограду и, страшно сквернословя, скрылся в переулке.

Собирать репьи в поисках голого зада Второго Люльку не хотелось. Можно было бы пуститься по следу Первого. Люльку не составило бы никакого труда различить запах собственного дерьма среди тысячи прочих ароматов, приятных и не очень. Но солнце недавно перевалило за полдень и на улочках Несебра стало жарковато. К тому же служба нынче и так задалась на славу — дворик Мамы был очищен от присутствия нежелательных гостей в кратчайшие сроки и безо всякого шума.

Довольный собой, Люлёк устроился на отдых в дворике Чавдаровых, в зарослях отцветшего шпорника. Он слышал плеск вечернего прибоя и щебет пташек, вот только жесткую шерсть с щиколотки Первого долго не удавалось исторгнуть из пасти, а плестись до поилки было лень.

«Он тебя спас» — так говорила Мама, когда речь заходила об этом человеке, хотя сам Ияри своим спасителем почитал Марабута. Но этого человека вся семья называла именно Спасом и никак иначе. Ияри пришлось смириться, и этого большого, пахнущего морем и бензином мужчину, отнести к числу своих спасителей.

Спас являлся в его комнату не часто и никогда не задерживался надолго. В разговоры обычно не вступал. Просто внимательно осматривал лицо Ияри, цокал языком, вздыхал, скучал и удалялся.

На этот раз он по обыкновению присел на край его кровати, аккуратно откинув на сторону белейшую простыню, хотя его светлые брюки были вполне чисты.

— Как ты чувствуешь себя, мальчик? Что? Хорошо? Не хочешь говорить? Так хоть качни головой? Что? Это значит «да» или «нет»? Ты по-болгарски мне киваешь или по-русски? Ничего-то я не понимаю. Где плохо, где хорошо в этом мире? «Да» от «нет» не отличаю. Скоро старость. Спас поглядывал на Ияри, и тот старался улыбаться. — Улыбаешься — значит, тебе хорошо. Ты ещё слабоват и я не должен бы тебя расстраивать, но не могу не предупредить. Тут вокруг шатаются чужие люди. Смуглявые. Мусульмане. Не твои ли земляки? Ты видел их? Качаешь головой? По-русски или по-болгарски? Эх, не добиться мне от тебя толку! Короче, расскажу как есть. Их двое. Один — молодой, тощий, сутулый, бритый. Другой — постарше и с седой бородой. Этот постарше приставал ко мне с глупыми вопросами. Семя Вавилона он, видите ли, ищет. Так ищи семя в Вавилоне! Какого дьявола приперся из Лондона в Несебр? Я хотел его послать. Не знаю как у вас, но у нас мужик мужика может и послать. Это не считается чем-то из ряда выходящим!..

Ияри замотал головой и даже ухватил Спаса за рукав. Последнего выражения он совсем не понял. Но как сообщить об этом Спасу, если язык отказывается повиноваться? Заговорить со Спасом на арабском? Нет, это вовсе немыслимо! А Спас, между тем, умолк. Забавно вытаращив глаза, он уставился на Ияри.

— Вот это что у тебя, а?

И он ухватил своей огромной ладонью «Семя Вавилона». Ияри совсем не испугали его стремительный жест и волнение. Он был уверен — от руки Спаса Царю Царей и его коту ущерба не будет.

— Молчишь? А ведь чужой дядька из Лондона показывал мне снимок этой вот цацки. А было это не далее как вчера. А на снимке цацка лежала на бархатной подложке, а не на твоей цветастой рубашонке. Что всё это значит?

Чем мог ответить Ияри на такой ворох вопросов? Он лишь покачал головой, и этот вялый жест отнял у него последние силы.

— Ладно! Ложись! — Спас, наконец, выпустил «Семя Вавилона» из ладони. — Думаю, цацка твоя — не простой сувенир из лавки для туристов и стоит немалых денег. Но это не страшно. Твоя новая мать — умная женщина. Она найдёт ответы на все вопросы. А ты пока отдыхай, набирайся сил.

Спас шумно вздохнул и поднялся.

— Если увидишь кого-то чернож… ну, похожего на земляка, сразу открывай рот и ори. Понял?

Ияри покачал головой.

— Нет, этот подгнивший мирок скоро рухнет! Мы перестали отличать дурное от хорошего и «да» от «нет»!!!