Татьяна Беспалова - Похищение Европы

Он смеялся. Передний парктроник пищал. Перед поворотом с Лунготевере Марцио на Виа Томачелли образовалась пробка. Патриция опустила стекло.

— Что там? — спросила она у водителя скутера — молодого импиегато [32] Офисный служащий. в блестящем костюме-двойке.

— Скутер врезался в «Фиат». Карабинеры перекрыли движение, — ответил импиегато.

— Что за хрень? — поддержал его коренастый мужик в цветной майке с логотипом известного бренда. Этот оседлал шикарный байк. Алая его макушка была обрамлена волнистыми рыжими лохмами. Нижнюю часть лица, шею и грудь закрывала борода, из которой на приборную панель байка выплескивалась забористая русская брань.

Патриция высунула в окно руку с зажатым в ней телефоном.

— Эй! Дорогушья! Повторитэ! Я включаю диктофон!

— Да пошла ты, шалава! — отозвался байкер в майке и сплюнул на горячий асфальт Лунготевере Марцио.

— My brother was killed by Russians. It was 30 years ago. But I love Russia. One of my brothers lives in Moscow now [33] Мой брат был убит русскими. Это было 30 лет назад. Но я люблю Россию. Один из моих братьев живет в Москве (англ.). , — проговорил водитель.

— What? Do you understand Russian? [34] Что? Вы понимаете русский язык? (англ.) — спохватилась Патриция. Она плюхнулась на прохладную кожу сидения и подняла стекло. — Я изучаю русский мат как социальное явление. Это помимо работы на сеньора Джерома. But this is very difficult work, if it is deprived of communication with the Russians! [35] Но это очень трудная работа, если лишен общения с русскими (англ.).

Волнуясь, Патриция начинала путаться в известных ей языках.

— I’m an American myself. In Italy I study art and linguistics. Russian mate is just a hobby. For the soul [36] Сама я американка. В Италии изучаю искусствоведение и лингвистику. Русский мат – это просто хобби. Для души (англ.). . — лепетала она. — Там всего пять корней! Но какое разнообразие идей и смыслов! Вы простите, что я то на итальянском, то на английском… Вы ведь понимаете меня?

— Russians were led in Afghanistan by stupid idea. Americans are led by evil idea. I don’t like Americans. Nobody likes them [37] Тупые идеи привели в Афганистан россиян. Американцы руководствуются злой идеей. Я не люблю американцев. Никто не любит их (англ.). .

— Но я…

— У вас красивые колени! Вы показали мне их, сеньора. Я — заметил и оценил.

Он обернулся, демонстрируя ей широчайшую из улыбок, но во взгляде его не было дружелюбия.

— Я — американка, — на всякий случай повторила Патриция. — Но вам, как я понимаю, больше нравятся русские.

Движение на Лунготевере Марцио возобновилось и водителю пришлось сосредоточиться на вождении. Некоторое время Патриция рассматривала узоры на вышитой разноцветными шелками шапочке нового сотрудника Джерома. На Виа Томачелли «Мерседес» разогнался до двадцати миль в час.

— Вы расскажете мне про русских? — поспешно спросила Патриция.

Теперь она спрятала колени и прижалась грудью к спинке водительского сидения.

— Русские солдаты с почтением относились к нашим традициям. Они никогда не заходили на женскую половину дома, — ответил водитель.

Патриция отпрянула.

— Ну же! — водитель улыбнулся ей в зеркало заднего вида. — О чём ещё попросил вас вызнать сеньор Джером?

— Ни о чём. Я сама… просто хочу побольше узнать о русских.

— О да! Я кое-что помню о русских!

— Например?

— К геям русские плохо относятся, потому что у них женщины очень красивые! Один мой брат вторую жену из Киева привёз. Говорит, русские очень заботливые и верные.

— А к американцам?

— О, да! Вы — американка! — водитель снова оскалился. — Один американец, очень хороший человек, объяснил мне, что Америка должна воевать всё время — иначе её оружие не будет продаваться.

— Вы не любите американцев?

— Если бы кто-нибудь — Россия, Китай, Иран — помог нам оружием, мы бы выкинули американцев за один день.

— Мне кажется, вы очень любите свою родину.

— Я не был дома шестнадцать лет, — вздохнул водитель. — Меня зовут Арьян.

«Мерседес» остановился.

— Виа дель Корсо четыреста три, — сказал Арьян.

Патриция выскочила на липкий асфальт.

В сумрачных апартаментах Джерома было намного прохладней, чем на улице, но всё равно очень душно. Патриция пережила в Риме две зимы, две весны и вот теперь наступило второе лето её жизни в Вечном городе. Но в апартаменты Джерома даже ветреная Римская осень не приносила прохлады. Здесь пахло старыми холстами, тяжелым мужским парфюмом, мебельным клеем и старой бумагой. Сквозь плотные гобеленовые портьеры могло пробиться послеполуденное солнце, но шуму Виа дель Корсо сюда не удавалось проникнуть.